СКВОЗЬ ПРИЗМУ ВРЕМЕНИ

Л.А.Макеева, кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории исторического факультета Московского педагогического государственного университета (МПГУ).

Перу 1980 г.: когда военные вернулись в казармы

В этом году исполняется 25 лет со времени перехода от левоавторитарного военного режима к гражданскому политическому режиму в Перу: в 1980 г. перуанские военные "ушли в казармы".

На пост президента был избран Фернандо Белаунде Терри - лидер партии "Народное действие", представитель правого центра, уже занимавший президентское кресло с 1963 по 1968 г. Круг замкнулся. Свергнутый вооруженными силами в 1968 г. Белаунде Терри вновь пришел к власти в условиях реанимации демократических процессов в стране и при поддержке со стороны главы военного правительства президента Моралеса Бермудеса. Остальные претенденты на высший государственный пост проиграли на выборах. Левые, несмотря на существование с января по сентябрь 1980 г. коалиции "Единство левых сил" как временного предвыборного блока левых партий и движений, выдвинули восемь кандидатов на пост президента и оказались таким образом разобщенными и, следовательно, ослабленными перед лицом более сильных кандидатов. Путь к власти еще одного претендента - Перуанской апристской партии (РАР) - крупнейшей, хорошо организованной и массовой политической партии, не один десяток лет стремившейся во властные структуры, блокировало традиционно враждебное отношение вооруженных сил к апристам. Кроме того, РАР еще не оправилась от смерти своего лидера В.Р.Айа де ла Торре (1979), и внутрипартийная борьба обусловила ее достаточно вялое участие в предвыборной кампании.

Баталии между претендентами на президентский пост развернулись вокруг вопросов о путях развития Перу. Инициативу модернизации, в которой по-прежнему нуждалась страна, готовы были подхватить неоконсервативные круги, ориентировавшиеся на неолиберальную транснациональную экономическую модель. В начале 80-х годов в Перу, как и ряде других стран Латинской Америки, отсутствовала политическая партия или движение, которые можно было бы рассматривать в качестве непосредственно неоконсервативной партии. Троянский конь неоконсерватизма возник в лагере правоцентристской партии Народное действие. Ее лидер Белаунде

Терри взял на свои плечи груз персональной исторической ответственности за предстоящий неолиберальный экономический эксперимент, рассчитанный на 1980-1985 гг., в соответствии с моделью свободной рыночной экономики, энергично внедрявшейся в страны региона экономистами Чикагской школы.

Первые шаги неолиберального эксперимента новый президент проводил под знаком разрешения проблем, накопившихся в годы деятельности Революционного правительства вооруженных сил (РПВС). Государственный сектор под предлогом его нерентабельности был частично денационализирован, получило приоритет частное предпринимательство, либерализована внешняя торговля, введен льготный режим деятельности ТНК и ТНБ, реприватизирована пятая часть земель латифундистов, ограничены государственные расходы на социальную сферу, отменено обязательное и бесплатное базовое образование. Иными словами, курс администрации Белаунде Терри привел к ликвидации ряда важных результатов трансформационного эксперимента РПВС. Впоследствии в течение относительно длительного переходного к демократии периода, начавшегося в 1980 г., перуанское общество развивалось по неолиберальной модели так называемого "пульсирующего" развития, в котором прорывы к демократии чередовались с временными отступлениями и рецидивами авторитаризма правления А.Фухимори.

Два с половиной десятилетия реализации неолиберального курса, проводившегося в Перу, показали, что его положительные в целом макроэкономические результаты оказались достигнутыми ценой слишком серьезных социальных последствий, недопустимых для страны, где около половины населения проживало в зонах масштабной нищеты. Неудивительно, что социальный протест принял крайние формы, включая герилью, преступность, терроризм. Валютно-финансовые потрясения мировой и региональной экономики 1980-1990 гг. привели к дальнейшему росту внешнего долга, обслуживание которого приняло деструктивный характер, все более увеличивая отток национального капитала в сейфы мировых финансовых центров (в 1980 г. внешний долг составлял 9,595 млрд долл., в 1996 - 32,3 млрд). Пренебрежение национально-государственными интересами страны в решении внутриэкономических проблем привело к ослаблению экономической безопасности Перу.

В обществе вновь возник интерес к этатизму 60-70-х годов. В этой связи исследование исторического опыта этатистской модели государственного регулирования социально-экономической деятельности в Перу 1968-1980 гг. имеет большое практическое значение с точки зрения как позитивных, так и негативных его аспектов. Анализ и осмысление трансформационного эксперимента того времени может стать частью дальнейших поисков решения проблем преодоления отсталости Перу и, возможно, других стран, развитие которых отягощено аналогичной проблематикой.

ВОПРОСЫ ОСТАЮТСЯ

Вопросы, стоявшие перед страной четверть века тому назад не утратили своей актуальности. Каким оказался реформаторский потенциал левоавторитарного политического режима РПВС Перу? Какие пути решения проблем отсталости и зависимости использовались РПВС в период 1968-1980 гг.? Какова степень результативности мероприятий, проведенных военными? В чем состоял опыт национально-патриотического реформаторства перуанских вооруженных сил? Каковы перспективы и значение "перуанской модели" трансформации зависимых структур? Что поучительного и полезного для поиска оптимальной модели развития могут в перспективе заимствовать из перуанского опыта тех лет как сами перуанцы, так и реформаторы других стран?

В поисках ответа на поставленные вопросы исследователи пришли в самом общем виде к двум противоположным выводам. Один из них - о провале курса РПВС и его бесперспективности. Другой - о большом значении для истории страны "новой роли" военных. Второй вывод, на наш взгляд, несмотря на ошибки, отступления, неудачи в деятельности военного правительства, является все же более объективным. И вот почему.

Деятельность РПВС Перу базировалась на теоретическом фундаменте так называемого "нового мышления" военных, включавшем, в частности, пересмотр традиционной концепции национальной безопасности в сторону ее тесного сближения с проблематикой экономического и социального развития и повышения уровня жизни основной массы населения.

Радикальные позиции лидирующей группы офицеров во главе с генералом Хуаном Веласко Альварадо, подготовленный ими план структурных преобразований, их воля и готовность решить самые неотложные проблемы развития в интересах большинства жителей открыли перед страной в результате государственного переворота 3 октября 1968 г. перспективу революционного эксперимента.

Обычно военные режимы различных латиноамериканских стран, возникавшие в результате переворотов, выполняли роль правительства с законодательными, контрольными и даже судебными функциями и при этом опирались на милитаристскую систему и массовый политический террор. Их деятельность порождала произвол и злоупотребление властью, способствовала быстрому обогащению военных за счет экспроприаций и грабежа государственной казны. Перуанский вариант военного режима вносил в данные общепринятые "клише" серьезные коррективы.

Политический режим Перу 1968-1980 гг. по форме представлял собой военно-диктаторский режим: законодательная и исполнительная власть принадлежала президенту, парламент был распущен, действие конституции приостановлено. Вместе с тем в отличие от "традиционных" военно-диктаторских режимов, перуанский вариант может быть назван левоавторитарным, сформированным при прямом участии прогрессивных военных кругов, к тому же поддерживаемый (правда, не всегда безоговорочно) левыми движениями и партиями. Авторитарные методы правления военных были необходимы для разрешения накопившихся противоречий предшествовавшего периода правления Белаунде Терри (1963-1968), радикальной смены экономического курса, для перераспределения национальных ресурсов между отдельными общественными группами, при сознательном ущемлении интересов привилегированных групп. РПВС Перу выражало интересы подавляющего большинства перуанской нации: средней буржуазии, мелкобуржуазных слоев, рабочих, крестьянства.

Действительным основанием для трансформационного процесса можно считать необходимость выйти из структурного кризиса, ликвидировать "выпадение" из общества доброй половины перуанского населения - индейцев-общинников, сократить отставание в технологическом отношении и уменьшить разрыв с развитыми странами в уровне обеспечения благосостояния населения. Вместе с тем, считая модернизацию средством достижения поставленных целей, военное правительство рассматривало ее как разносторонний, синтетический процесс, призванный охватить общественную жизнь, народное хозяйство в целом, технику и технологию. Если в других странах целью модернизации считалось достижение уровня мировых стандартов, то перед Перу стояла иная задача - преобразовать наиболее архаичные элементы традиционной социально-экономической структуры своего хозяйства с тем, чтобы выйти на исходный уровень для последующего качественного прорыва.

В результате предпринятого военным правительством националистического реформизма в Перу произошли важные социально-экономические и общественные перемены.

ПЕРВЫЕ ШАГИ: НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ В ИНТЕРЕСАХ СТРАНЫ

Военные смогли решить проблему нефтепромыслов Ла Бреа и Париньяс, национализировав декретом N 4 собственность американской корпорации "Интернэшнл петролеум компани" с нефтеперерабатывающим комплексом в Таларе. Тем самым всего на седьмой день своего пребывания у власти РПВС выполнило задачу общенационального значения, которую не могли решить ни гражданские, ни диктаторские режимы на протяжении предыдущих десятилетий ХХ в. Под контроль государства была поставлена почти половина добычи нефти и вся ее переработка (ранее государство контролировало лишь 8% добычи и 10% переработки нефти). Национализация иностранной собственности в нефтедобывающей отрасли позволила к 1980 г. приблизиться к уровню обеспечения потребностей страны в бензине, дизельном и авиационном топливе и различных горюче-смазочных материалах.

Военное правительство провело ряд мероприятий, усиливших государственный контроль в отраслях горнодобывающей промышленности. Так, в случае нарушения иностранными предпринимателями сроков ввода в эксплуатацию месторождений полезных ископаемых, данные объекты переходили в руки государства. Кроме того, правительство декретировало монополию государства на разведку, эксплуатацию и экспорт минеральных ресурсов1. Были национализированы такие гиганты добывающего сегмента индустрии, принадлежавшие частному американскому капиталу, как горнорудный и металлургический комплекс "Серро де Паско", железорудная компания "Маркона", приостановлена деятельность ТНК "Галф Ойл". Тем же курсом следовало военное правительство и в отношении отраслей обрабатывающей промышленности, национализировав до полутора десятков американских компаний в области тяжелой индустрии. Государственный контроль утвердился и над предприятиями химической, цементной, целлюлозно-бумажной, станкостроительной, транспортной, судостроительной и энергетической индустрии2.

Радикальные перемены охватили и имевшие большое значение для экономики страны рыболовство и рыбомучную промышленность, по производству продукции которой в течение десять лет (с 1963 по 1972 г.) Перу занимала первое место в мире. Над экспортом рыбной муки и рыбьего жира был установлен государственный контроль; запрещались новые иностранные инвестиции в рыболовецкую отрасль, прежние инвестиции иностранцев ограничивались 49%. На всю рыбоперерабатывающую промышленность, включая производство рыбной муки, распространялась государственная монополия3. Все это принесло стране дополнительные доходы, которые раньше присваивались иностранными посредническими компаниями. Уже в 1974 г. 53% крупнейших предприятий различных отраслей, существовавших в перуанской экономике, стали объектом государственной и коллективной собственности. А это половина выпуска промышленной продукции4.

Реализуя монополию внешней торговли в качестве важного рычага государственной политики, правительство в целях оздоровления торгового и платежного балансов в 1968 г. впервые прибегло к принудительному сокращению импорта. В результате удалось добиться снижения доли импортируемых товаров непроизводственного назначения, и в то же время увеличить импорт машин и оборудования, столь важных для промышленного роста5.

Государственный контроль над экспортом давал РПВС возможность определить реальную пропорцию в отношении размера выплат по внешнему долгу к объему экспорта. Выполнение обязательств по погашению внешней задолженности происходило в 70-е годы в срок и на первых порах не носило деструктивного характера6.

Названные мероприятия перуанского правительства соответствовали курсу субрегиональной интеграционной организации - Андской группы, установившей для иностранных инвесторов более жесткие, чем прежде правила. В частности, это касалось прибылей, переводимых иностранными компаниями за границу, их размер не мог превышать 14% от стоимости вложенного капитала (позднее эта норма повышалась до 20%). В ряд отраслей доступ иностранному капиталу вообще был закрыт7. Иными словами, налагались ограничения на некомпенсированный вывоз существенной части совокупного национального общественного продукта в виде прибылей ТНК и ТНБ.

РПВС приняло меры по ликвидации иностранного влияния и в такой области, как СМИ: все органы печати переходили в руки перуанцев по рождению, постоянно проживавших в стране. Через национальную компанию "Энтелперу" вводился государственный контроль над средствами массовой информации и связи, принадлежавшими частному национальному и иностранному капиталу. В руки государства перешла и система телеграфно-телексной связи, которая до этого контролировалась английской и американской компаниями. Оппозиционные газеты "Комерсио", "Пренса", "Ультима ора", "Экспресо", "Охо" и др. переходили из рук частных владельцев в руки различных общественных организаций и становились кооперативной собственностью сотрудников национальной системы информации. Так, "Комерсио" передавалась под контроль крестьянских объединений, "Пренса" - под контроль трудовых общин, "Кроника" стала правительственным органом8.

Военные власти ограничили сферу деятельности иностранных банков: в конце 1968 г. законодательно утверждалась исключительно перуанская принадлежность вновь создаваемых банков и устанавливался порог присутствия национального акционерного капитала в действовавших коммерческих банках в 75%9. Более того, правительство приобрело крупнейшие банки страны ("Банко популяр", "Банко континенталь", "Банко интернасиональ"), большая часть капиталов которых принадлежала иностранцам. Стремясь приостановить утечку валюты, правительство установило контроль над всеми валютными операциями, в частности, разрешив обмен валюты только государственному банку10. Реформирование банковского сектора, предпринятое в 1970 г., благоприятно отразилось на финансовом положении государства, под контролем которого оказалось 60% капиталов и банковских операций. Соответствующие государственные структуры получили доступ к средствам, позволявшим финансировать дальнейшие преобразования в аграрном и индустриальном секторах экономики.

По мнению президента Веласко, иностранные инвесторы обязаны подчиняться законам Перу и служить целям, содействующим национальному развитию, считаясь с контролем и ограничениями, установленными государством11. Другими словами, распределение инвестиционных потоков из-за рубежа должно было происходить под контролем государства и в интересах большинства нации.

В июне 1969 г. военные обнародовали декрет об аграрной реформе и приступили к его реализации, завершившейся за пять лет искоренением латифундизма и наделением 1,5 млн безземельных и малоземельных крестьян землей с условием выплаты ее стоимости в течение 20 лет. Аграрная реформа, имевшая непреходящее значение для судьбы структурных преобразований в Перу, для достойного существования большинства его населения, нанесла удар по интересам не только перуанских латифундистов, но и иностранных собственников, крупные плантационные хозяйства которых экспроприировались и становились собственностью государства12. Попытки саботажа со стороны латифундистов и банкиров энергично пресекались, вплоть до введения войск в отдельные поместья. Индейские общины получали землю из фонда аграрной реформы, а часть земли, прежде отобранной у них латифундистами, возвращалась в результате судебных процессов, впервые в перуанской истории выигранных общинами. В ходе аграрных преобразований развернулся процесс крестьянской кооперации13.

"ПЛАНОВОЕ ХОЗЯЙСТВО" С СОЦИАЛЬНЫМ УКЛОНОМ

По распоряжению правительства в стране создавалась комиссия промышленников и предпринимателей по борьбе с экономической отсталостью и разработке планов развития. Военное правительство утвердило пятилетний план экономического и социального развития на 1971-1975 гг., предусматривавший ускорение темпов роста экономики, сокращение числа безработных, укрепление государственного сектора и увеличение доли трудящихся в прибылях предприятий14.

Основные принципы экономической политики РПВС, названные впоследствии "доктриной Веласко", сводились к следующему: 1) природные ресурсы и основные богатства должны принадлежать государству; 2) экономическое развитие должно служить удовлетворению интересов нации в целом, а не стремлению к наживе отдельных лиц и группировок; 3) иностранные капиталовложения должны использоваться в национальных интересах, способствовать росту национальной экономики; 4) целью названных положений является укрепление независимости страны и улучшение условий жизни народа15. В целях расширения прав и достижения более справедливого распределения благ в 1970 г. правительство приняло "Основной закон о промышленности", который, по сути, был призван реформировать частные капиталистические предприятия, принадлежавшие, главным образом, национальным предпринимателям обрабатывающей промышленности, и в перспективе создать реформированный частный сектор. Закон устанавливал не имевшие прецедента в перуанской истории права трудящихся на выделение и распределение среди них 10% от прибыли предприятий. Для защиты интересов трудящихся на предприятиях создавались так называемые промышленные (трудовые) общины, в задачи которых входило обеспечение постепенного перехода 50% капитала под контроль рабочих16.

Экономические и социальные меры, предпринятые правительством в начальный период преобразований, привели к ощутимым позитивным результатам. Средства массовых коммуникаций в середине 1969 г. сообщали о стабильности розничных цен, контроле над инфляцией, денежным обращением и кредитными операциями. Золотовалютные запасы казначейства по сравнению с предшествовавшим периодом правления Белаунде Терри (105 млн долл.), достигли 175 млн долл.17. В 1969 г. ВВП вырос на 4,1%. В следующем году, несмотря на тяжелый ущерб, причиненный стране разрушительным землетрясением в мае 1970 г., ВВП вырос на 7,3%. На душу населения он увеличился в 1977 г. до 449 долл. (в ценах 1970 г.) против 292 долл. в 1967 г.18. Удалось сократить дефицит госбюджета, несколько уменьшить число безработных, увеличить зарплату ряду категорий рабочих и служащих, принять меры против роста цен на товары первой необходимости19. Уровень жизни в период 1968-1975 гг. вырос почти в полтора раза.

В 1973 г. принимается закон о пенсиях, установивший единый срок выхода на пенсию для рабочих и служащих и увеличивший минимальный размер выплат более чем в 3 раза. Выросло число врачей (6,2 врача на 10 тыс. жителей против 4,7 в предшествовавший период). В 1974 г. президент Веласко Альварадо подписал декрет о введении бесплатного медицинского обслуживания матери и ребенка в больницах и медицинских пунктах, входивших в национальную систему здравоохранения и социального обеспечения20.

Бесспорный интерес представляла попытка РПВС создать на принципах этатизма плюралистическую экономику, отличавшуюся по своей структуре от традиционного набора компонентов многоукладной экономики, существовавшей до 1968 г., в которой доминировали разнообразные формы собственности (индивидуальная частная, коллективная частная, государственная, смешанная, общинная). Усилиями правительства государство по характеру своей экономической деятельности стало одновременно и составляющим элементом экономического устройства, и стабилизирующим фактором общественного развития. Основными становились четыре сектора собственности: а) государственный сектор; 2) сектор общественной (социальной) собственности; в) реформированный частный сектор, предприятия которого, по мнению военных, уже не могут считаться "капиталистическими в традиционном смысле слова"; г) частный сектор21. В перспективе намечалось достичь доминирующего положения сектора "социальной собственности" в экономике Перу, которую рассматривают как высшую форму коллективной собственности, весьма близкую по своей социальной функции к государственной собственности, либо как коллективно-госу-дарственную22. Плюралистическая экономика с преимущественным акцентом на государственную и общественную (социальную) собственность на средства производства, по словам президента Веласко, была направлена на создание демократии при полном участии масс в перуанском революционном процессе. Это понятие, пояснял Веласко, основывается на признании того, что источником всякого богатства является созидательный труд человека и общества, когда свободно организованные люди вмешиваются во все сферы принятия решений и их осуществления непосредственно или с минимальным участием посредников23.

О значительном внимании РПВС к государственному сектору свидетельствуют следующие данные. В 1960 г. доля госсектора составляла 8,5%24. К 1968 г. его удельный вес в производстве ВВП достиг 14% (по другим данным 13%). В результате же мероприятий РПВС в период между 1968 и 1975 гг. участие госсектора в производстве ВВП возросло с 13% до 23% и более. Особенно заметно увеличилась доля государства в отраслях добывающей промышленности - горнорудном секторе, нефтедобыче, рыболовстве, где показатель роста увеличился с 0,3% до 18%. В отраслях обрабатывающей промышленности произошел рост удельного веса госсектора с 11% до 20%. В области торговли, банковских операций и сфере услуг - с 21% до 27%25.

Укрепление позиций государства в экономике позволило военному правительству обратить внимание и на животрепещущие вопросы сохранения среды обитания. Так, в план социально-экономического развития на 1971-1975 гг. был введен специальный раздел, формулировавший основные направления и ориентиры национальной экологической политики по трем основным аспектам - охрана природы, рациональное природопользование, охрана окружающей среды. Работа в первом из аспектов велась в направлении изъятия отдельных природных объектов из хозяйственного оборота и организации природных резерватов. По двум другим аспектам экологической политики РПВС планировало восстановить природные ресурсы путем научной организации лесоводства и намечало преодолеть отставание в области строительства жилищной инфраструктуры - канализационных сетей, систем водоснабжения и водоочистки, удаления городских отходов26.

В политической области создание плюралистического общества - социальной демократии полного (всеобщего) участия - предполагало постепенное вытеснение политических партий как посредников между народом и властью. РПВС, например, предложило иной вариант привлечения масс на свою сторону - создание Национальной системы поддержки социальной мобилизации (с весьма многозначительной в испанском варианте аббревиатурой SINAMOS), вовлекающей различные слои населения в процесс выполнения правительственных мероприятий. В обязанности SINAMOS было вменено контролировать и направлять общественную деятельность трудовых общин различных отраслей экономики, крестьянских кооперативов, жителей "молодых поселков", объединений студенческой молодежи, интеллигенции и др.27.

Республика Перу относится к числу стран, расположенных в Андском нагорье и Амазонской сельве, территории которых населены индейскими народностями. Жившее общинами индейское население сьерры и сельвы во многом продолжает сохранять свой архаичный уклад хозяйственной жизни, этнокультурные традиции, уникальную самобытность. По причине незнания официального государственного испанского языка и, соответственно, неграмотности индейцы подвергались политической и правовой дискриминации, в том числе были лишены избирательного права. При национальном уровне неграмотности в 39,9% неграмотность среди крестьян-индейцев достигала 72,4% и более28. С целью исправления подобного положения правительство вооруженных сил определило курс на ликвидацию неграмотности и защиту национальной культуры, практическим выражением которого стало принятие в 1972 г. Всеобщего закона об образовании.

Провозгласив задачу воспитания достоинства людей независимо от их происхождения, закон предписывал тесную связь школы с экономикой, с жизнью крестьянских индейских общин и малоимущего городского населения. Вводилось 9-летнее обязательное и бесплатное базовое образование. Закон поощрял изучение местных индейских языков и обучение на них параллельно с испанским, предусматривал создание программ, предназначенных специально для сельских школ с учетом экономико-географических особенностей и традиций отдельных сельских районов с компактным проживанием индейцев29. Определялся новый порядок финансирования просвещения, устанавливалась трехступенчатая система образования, включая новую структуру высшего образования. Наряду с общеобразовательной предусматривалась и трудовая подготовка учащихся, нацеленная на нужды промышленности и сельского хозяйства30. В 1975 г. язык кечуа, как и испанский, был признан в качестве официального государственного языка. В 1977 г. правительство распорядилось вести судопроизводство на кечуа в районах его преобладания.

РПВС определило курс на широкое и эффективное участие государства в научно-исследовательской работе и учредило в 1969 г. Национальный совет по исследованиям, подчинявшийся непосредственно президенту. Наполовину выросла доля расходов на НИР, планировалось и дальнейшее увеличение затрат на научные разработки в 2,5 раза. Приоритетными направлениями НИР становились сельское хозяйство, рыболовство, медицина, биология, геофизика. Задачей первостепенной важности провозглашалось соединение науки с производством31.

ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЙ ПЛЮРАЛИЗМ

Борьба военных патриотов за ослабление зависимости страны от пагубных аспектов деятельности частных иностранных компаний и ТНК в экономической жизни страны не могла не привести к конфронтации между США и Перу. В ответ на прессинг США РПВС избрало для себя альтернативные внешнеполитические приоритеты, направленные на установление и развитие отношений с СССР, Кубой и другими социалистическими странами. Кроме того, правительство установило связи более чем с 20 государствами Азии и Африки, расширило сотрудничество с Западной Европой, Канадой и Японией. Переводя в практическую плоскость идеи "терсеризма" как составную часть "нового мышления" военных и вступив в Движение неприсоединения, РПВС предприняло важные инициативы в борьбе за укрепление позиций стран - экспортеров сырья. Была проявлена солидарность с теми странами Латинской Америки, которые в то время вели борьбу за защиту своего национального суверенитета и осуществляли структурные преобразования экономики - с Панамой, Эквадором, Венесуэлой, с правительством Народного единства в Чили. Высокая деловая активность перуанских дипломатов в работе различных учреждений ООН способствовала росту международного авторитета Перу.

В основу внешней политики Перу были положены принципы невмешательства во внутренние дела, уважение суверенитета и территориальной целостности государств, идеологический и политический плюрализм. Выступив против бойкота Кубы в ОАГ, РПВС включилось в борьбу за пересмотр Устава, за перестройку межамериканских отношений. Перуанская сторона предлагала исключить из этого документа положения о вмешательстве в дела латиноамериканских стран по политическим мотивам и юридически закрепить принцип мирного сосуществования, выступая за создание системы "коллективной экономической безопасности" против "экономического агрессора".

Таким образом, оценивая деятельность правительства вооруженных сил Перу, следует признать, что она отличалась высокой результативностью и радикализмом, способствовала формированию экономики переходного типа. Наиболее значимые последствия четырех тысяч декретов и законов, принятых военными, не только ущемляли позиции ТНК, но и подрывали господствовавшие до той поры устои экономического, а, следовательно, и политического влияния собственной национальной олигархии, отстраняя традиционную элиту от управления страной. Задачи трансформации военные пытались решить, соблюдая принцип социальной справедливости. Иными словами, по основным итогам развития деятельность РПВС можно оценить как весьма успешную.

ПРОВАЛЫ И НЕУДАЧИ

Однако следует признать, что отдельные преобразования остались незавершенными. С точки зрения формационного подхода о реальном становлении нового типа экономики (к чему стремились военные) можно говорить лишь тогда, когда в экономическом потенциале страны произойдут фундаментальные глубинные сдвиги. Реальным выражением таких сдвигов являются, в частности, устойчивые темпы экономического роста и превышение по основным показателям уровня развития, достигнутого предшествовавшим типом экономики. В этом случае можно делать вывод о том, что в стране на самом деле не утвердился более эффективный, выигравший соревнование у ранее господствовавшего, новый тип экономики. Если же этого не происходит на протяжении примерно 10-15 лет, то появляется основание для вывода либо о неперспективном пути развития, либо о том, что экономика попала в "трансформационную ловушку". Если реформы Веласко Альварадо (1968-1975) постепенно действительно подводили Перу к новому типу экономики, то курс Моралеса Бермудеса (1975-1980) вел страну к "трансформационной ловушке"32.

С точки зрения цивилизационного критерия, Перу стремилась приблизиться к универсальным общечеловеческим ценностям, чаще всего сводимым к признанию "западничества" в качестве уровня развитости страны. С другой стороны, военными признавалась важная роль "локальной" индейской цивилизации, имевшей самостоятельный ценностный характер. В перуанском варианте сохранялось различие, но отсутствовало явное противостояние между сторонниками Запада и защитниками автохтонности. Если "западники" утверждали, что для дальнейшей интеграции Перу в "единую мировую цивилизацию" необходимо сломать традиционный код индейской патриархальности, то их оппоненты считали недопустимым размывание цивилизационных особенностей индейского социума и стремились адапти-

ровать к нему общемировые закономерности, старались достигнуть оптимального сочетания "общего" и "особенного". В этом смысле перуанские военные попытались утвердить смешанную, западно-автохтонную парадигму. Однако, несмотря на успехи аграрной и социальной политики, решить поставленную задачу они так и не смогли.

Следует признать, что курс на структурное переустройство экономики, на обновление материально-технической базы и, как следствие, на достижение нового уровня производительных сил не был завершен, так как в годы правления Моралеса Бермудеса последовал откат от прежних позиций по многим пунктам. Несмотря на определенные успехи первой волны реформ (1968-1975), планы модернизации требовали серьезной корректировки. Малая емкость внутреннего рынка, недостаток инвестиционных капиталов, технологическая слабость сырьевого сектора, патриархальность населения, малочисленность динамичных слоев населения не только замедляли темпы реформ, но и значительно снижали их реальный экономический эффект, увеличивали социальные издержки.

Политика РПВС воплощала в себе и глубокие внутренние противоречия. Разница идейно-политических позиций между представителями радикального и консервативного крыла вооруженных сил делала затруднительным достижение единства в правительстве. Разработку адекватного задачам дня курса на трансформацию традиционных экономических и социальных структур затрудняли идеологические особенности "нового мышления" военных. Среди них - идеи "исключительности" и "оригинальности" перуанской революции и во многом утопические представления о модернизации общества.

Несмотря на важные изменения в структуре производства и структуре собственности, доминирующие экономические позиции продолжали занимать крупные иностранные и частные национальные компании, в том числе в стратегических отраслях экономики. Контроль ТНК и национальной олигархии, утопичность взглядов военных на роль и значение общественной ("социальной") собственности обрекли на неудачу попытки использовать ее для преобразования других укладов. Откат от трактовки государственного сектора как ведущего становился особенно заметным во второй половине 70-х годов после поворота правительственного курса Моралеса Бермудеса вправо33, когда в его мероприятиях начали просматриваться контуры неолиберальной модели развития. Возможности независимого развития оказались скованными, над преобразованиями нависла угроза. В этом смысле можно говорить о неудачах переходного периода.

К серии неудач можно отнести и то, что "военная революция" как процесс преобразований, проводимых авторитарными методами "сверху", не привлекла адекватного участия населения. Массы были по-прежнему психологически отстранены от сферы политики, не готовы к участию в общественно-политической жизни в рамках отсутствия стабильной конституционно-правовой системы. Военные лидеры осуществляли, по сути, монопольное руководство процессом преобразований, отказывались от сотрудничества с левыми партиями и профсоюзами, демократическими организациями, рассматривая их не как союзников, а как конкурентов. Модернизация переходного периода, предполагавшая адаптацию человека к новым условиям, наталкивалась на определенное сопротивление традиционных слоев общества. Методы осуществления "революции сверху" вызывали их неприятие и со стороны как леворадикальных, так и умеренных партий и течений, многие оказались недовольны тем, что реформы РПВС подрывали базис частного предпринимательства. В политической области "посредничество" военных между народом и властью, патернализм и идея "социальной демократии всеобщего участия" без политических партий по сути дела способствовали нарастанию изоляции правительства и его лидеров.

Военным оказалось не под силу добиться институализации и легитимизации собственного господства, а гражданская политическая элита, прежде всего деловые круги, тяготились бюрократической регламентацией военного режима, его неспособностью справиться с усложнившимися проблемами. К этому добавлялся рост внутриармейской нестабильности34. Свою негативную роль сыграло замедление темпов роста ВВП на душу населения и сохранение бедственного положения примерно четверти населения страны. На РПВС как в первую, так и во вторую фазу его деятельности лежит большая ответственность и за недостаточную экономическую поддержку сферы культуры35. Неблагоприятными внешними факторами, на фоне которых действовало РПВС, явились ухудшение политической обстановки в латиноамериканском регионе середины - второй половины 70-х годов и мировой структурный кризис 1973-1975 гг., заметно ухудшивший внешнеэкономическую конъюнктуру и повлиявший на эффективность преобразований. Все эти обстоятельства, вместе взятые, обусловили возвращение армии "в казармы" в 1980 г.

МОДЕРНИЗАЦИЯ: КОЛИЧЕСТВО И КАЧЕСТВО

Однако объективно оценивать деятельность перуанских военных, на наш взгляд, следует с точки зрения критерия исторической преемственности проблем, обусловленных историческим прошлым. Исходя из этого критерия, планы военных можно определить как программу национального самоутверждения, экономической модернизации и антиолигархических реформ36. Военное правительство развернуло свою реформаторскую деятельность с учетом исторического своеобразия и национальных традиций Перу.

Некоторые наиболее важные цели, поставленные военными патриотами, были достигнуты. Отдельные результаты деятельности военных стали практически необратимыми. Аграрная реформа, изменив систему землевладения, покончила с латифундизмом. В целом возобладала трансформация традиционных отношений, вырос удельный вес промышленности в экономике. Смешанные предприятия с участием перуанского и иностранного капитала получили благоприятные возможности для стабильного развития в приоритетных отраслях. Изменилась структура власти - новые предпринимательские круги потеснили традиционную олигархию. Возникшие общественные организации приобщили крестьян-индейцев к участию в общественно-политической жизни. Признано, как минимум, формальное равенство индейского языка кечуа и испанского.

Анализ трансформации зависимых структур Перу в 1968-1980 гг. позволяет говорить о приобретенном в ходе этого процесса опыте. Трансформация, понимаемая как изменения, подразумевает и преобразования, и модернизацию, причем, модернизация есть всегда преобразование, а преобразование не всегда есть модернизация. В общепринятом смысле, модернизация - многосторонний комплексный процесс, затрагивающий экономическую структуру, технику и технологии, социальную структуру и общественные процессы. Ее содержание состоит в обновлении (улучшении, усовершенствовании), отвечающем современным требованиям, в приближении к уровню наиболее развитых государств мира, ликвидации хронического отставания от них, зависимого положения от ведущих мировых центров с целью достижения уровня мировых стандартов.

В этом смысле модернизация экономики Перу в рассматриваемый период в целом может быть признана состоявшейся лишь частично. В большей или меньшей степени происходила трансформация традиционных социально-экономических структур, в которой содержались лишь элементы модернизации. Пожалуй, самым крупным элементом модернизации в трансформационных процессах следует признать импортзамещающую индустриализацию - развитие национальной промышленности под руководством государства.

Другой элемент был связан с тем, что в офицерском корпусе Перу сформировалась лидирующая группа, воспринявшая националистические и революционно-демократические идеи и сделавшая попытку их практического воплощения. Вооруженные силы Перу в период 1968-1980 гг. развернули активную деятельность с целью трансформации наиболее уродливых явлений в экономической жизни страны и попытались привлечь многомиллионные массы ее жителей к участию в политической деятельности. В рамках этого исторического отрезка времени, в первый период деятельности РПВС 1968-1975 гг., использовалась активная роль государства в экономике и предпринималась попытка реализовать глобальную тенденцию социализации и гуманизации жизни в отношении большинства перуанцев. Экономический национализм режима РПВС затронул в переходный период формационные стержни, и потому его опыт можно рассматривать как состоявшуюся, весьма продуктивную попытку экономической модернизации, точнее, ликвидации докапиталистических форм производства и эксплуатации, "расчищавшей" путь для современного капиталистического развития.

Однако защита национального интереса и, следовательно, попытка любого ограничения интересов иностранного предпринимательства привела к конфликту, к определенной дестабилизации, обострению политической борьбы и т.п. Подобный конфликт неизбежно приобрел общенациональные масштабы, так как наличие иностранного экономического и политического факторов в той или иной степени ощущали на себе все слои перуанского общества. Более того, противостояние обрело и международную окраску. Борьба националистического режима с мировым лидером глобализации получила отклик во всех других, как минимум, латиноамериканских государствах. США, разумеется, выступили против ограничения их позиций в Перу. Более того, они оказывали давление на "защитников национального интереса" в назидание "строптивым" последователям национализма в других странах.

Таким образом, историческая практика трансформации традиционных структур 60-70-х годов в Перу выдвинула в качестве ведущей модели модернизации модель экономического национализма, основным содержанием которой явилась импортзамещающая индустриализация, рост государственного сектора, протекционистский таможенно-тарифный курс. Здесь предпринимателем и агентом модернизации выступило государство. Экономический национализм сменила неолиберальная модель 80-90-х годов, агентом модернизации которой выступили финансово-промышленные, кланово-корпоративные группы, и роль государства была сведена к минимуму. Обе модели в универсальном варианте представляют собой ограниченные абстракции. Перевод их в практическую плоскость требует анализа вопроса о лимитах и значении обеих моделей для выбора оптимального, перспективного варианта. На наш взгляд, наиболее перспективным вариантом развития Перу можно признать своеобразный синтез этатистских и неолиберальных методов, удельный вес каждого из которых связан с особенностями исторического развития страны и задачей выхода из стагнации, в которой находится перуанская экономика. Результаты использования смешанного моделирования будут зависеть и от того, насколько государство действительно сможет ориентироваться на стратегию модернизации с учетом национальных интересов. И еще более важный вопрос: кто в состоянии это сделать? Данный вопрос связан с процессами политической и социальной модернизации, развернувшимися в годы реформизма РПВС.

Политическая модернизация Перу исследуемого периода была осуществлена лишь фрагментарно и потому не может быть признана полностью реализованной. Она требовала совершенствования деятельности политических институтов, в первую очередь, повышения эффективности партийно-политической системы37. Определенную эволюцию партийно-политической структуры, основные составляющие которой действуют и в наши дни, можно признать состоявшейся. В рамках этой структуры обозначились отчетливо выраженные левый, в том числе леворадикальный и центристский, сегменты. Ключевыми моментами эволюции стали борьба и расколы внутри партий, образование новых политических организаций. Так, возникший в связи со смертью Айа де ла Торре в 1979 г. внутрипартийный кризис стал началом качественно нового периода в судьбе крупнейшей политической партии Перу - апристской. Борьба за лидерство между консервативным и радикальным течениями закончилось победой радикального крыла сторонников А.Вильянуэвы и возникновением "феномена" А.Гарсии. В рядах центристской партии Народное действие по причине различного отношения к деятельности РПВС Веласко Альварадо произошел раскол, в результате которого выделилось левое крыло, образовавшее политическую группировку под названием Социалистическое народное действие (1971).

Конкретными примерами перемен на левом фланге политического истеблишмента можно считать возникновение Коммунистической партии Перу - "Патриа роха" (1969) в результате отделения от маоистской Коммунистической партии Перу - "Бандера роха". Из группировок, вышедших из этих двух партий, была создана Коммунистическая партия Перу - "Сендеро луминосо", ставшая самой крупной (но не единственной) антиправительственной экстремистской организацией (1970) и впоследствии вставшая на путь вооруженной террористической деятельности.

результате расколов в партии Революционный авангард от него отделилась троцкистская Революционная марксистская рабочая партия (1971) и Революционная коммунистическая партия (1974). На основе Реорганизационного комитета Фронта революционных левых возникла Социалистическая партия трудящихся (1974). Две последние стали организациями - учредителями Народного фронта рабочих, крестьян и студентов (1978). Раскол Социалистической партии трудящихся привел к возникновению наиболее влиятельной из троцкистских организаций - Революционной партии трудящихся (1978).

Сторонники президента Х.Веласко Альварадо - веласкисты - левые военные и сотрудничающая с ними гражданская интеллигенция основали Социалистическую революционную партию, которую возглавил сподвижник Веласко, генерал в отставке Л.Родригес Фигероа (1976).

Координация деятельности шести левых и независимых партий и объединений привела к формированию в сентябре 1980 г. союза Объединенные левые.

Помимо эволюции политического истеблишмента обозначились контуры и такого аспекта политической модернизации, как возрастающее участие в политическом процессе различных социальных групп, например таких, как крестьянство, в частности индейское общинное крестьянство (прежде способное лишь на эпизодические и локальные проявления социального протеста). Незначительная часть городских и сельских тружеников входила в названные выше партии на правах рядовых членов. Заметно большее их число оказалось интегрированным на протяжении первой половины 70-х годов в массовые организации - Национальную аграрную конфедерацию (CAN), SINAMOS и др. Конечно, появление обеих свидетельствовало об усилении контроля над населением со стороны военного правительства, т.е. о тенденции, присущей авторитарному режиму. Однако конкретная практика показывала, что названные организации не всегда вписывались в рамки навязанного им "сверху" политического этикета, а проявляли способность к самостоятельным действиям, увлеченные эйфорией идущих в стране масштабных преобразований РПВС.

Вместе с тем, в перуанском обществе оставались сферы, не подвергшиеся политической модернизации. К их числу относились парламентаризм и группы интересов.

В период деятельности РПВС парламент был распущен, поэтому говорить о диалоге народа с правительством при отсутствии парламента не приходится. В группах интересов, т.е. группах индивидов, не являющихся политическими партиями, но стремящихся влиять на правительство, существенных перемен по сравнению с предшествовавшим периодом не произошло. Те из них, что отражали чаяния крестьян и средних городских слоев до середины 70-х годов, практически отсутствовали. В то же время другая, крайне малочисленная часть населения Перу - олигархические, кланово-корпоративные группы интересов - Национальное аграрное общество, Национальное промышленное общество, Национальное общество рыбной промышленности и др. представляли собой непартийные объединения, занимавшиеся артикуляцией интересов "старой" и "новой" олигархии. Влияние названных групп, как и прежде, базировалось на таком важном ресурсе, как владение собственностью и экономическая мощь (РПВС сделало попытку ограничить их влияние, распустив в 1972 г. Национальное аграрное общество и Национальное скотоводческое общество).

Принимая во внимание сказанное, можно утверждать, что в рассматриваемый период были сделаны первые робкие шаги по пути частичной политической модернизации. Лучше сказать, по пути либерализации левоавторитарного военного режима.

Фактором, затруднявшим развитие данного процесса, можно считать политическую традицию как наследие в области политической культуры, сохраняемое несколькими поколениями на протяжении XIX-XX вв., которая достаточно прочно зафиксировала авторитарные установки, модели поведения, идеи, историческую память и национальный опыт перуанцев. Процесс складывания гражданского общества как элемент модернизации оставался незавершенным. Определенное влияние на эти процессы оказывал и внешний фактор, конкретно три его вектора: колебания конъюнктуры мирового рынка, мировые волны демократизации и позиция США.

По сравнению с политической модернизацией о количественных показателях социальной модернизации можно говорить с большей уверенностью. Но только о количественных. Действительно, в ходе процесса импортзамещающей индустриализации произошли заметные изменения в структуре ЭАН. За три последних десятилетия урбанизация радикально изменила лицо страны: численность городского населения подошла к черте, начинавшей превышать число селян. По данному показателю Перу начала приближаться к развитым странам, оставив позади рубеж, достигнутый отсталыми государствами и равный 2/3 сельских жителей в общем составе населения.

Однако другой показатель - структура ЭАН - удерживал Перу на заметной дистанции от развитых государств. По данным на 1970 г., большинство перуанцев продолжало трудиться в отраслях сельского, лесного хозяйства и рыболовства - 44,5% ЭАН. На втором месте находилась сфера услуг и торговли. Здесь рост числа занятых достиг 30,3%. Третье место занимали отрасли обрабатывающей промышленности - 14,4% ЭАН. Затем следовало строительство - 4,3%, транспорт и связь - 3,5%, добывающая промышленность охватывала 2,1% ЭАН38.

Изменение количественных показателей не столь явно затронуло качественную сторону социальной модернизации, а именно социальную мобилизацию, содержанием которой является переход значительной части населения от традиционного образа жизни к современному уровню. Можно признать, что лишь аграрная политика РПВС стала попыткой изменить уровень жизни и способы поведения огромной массы крестьянского индейского населения. Данная попытка, к сожалению, оказалась малоэффективной. Аграрное перенаселение сохранялось и по-прежнему выталкивало за пределы привычных связей большую массу "лишних" людей, усиливая нарастание миграционных потоков. И если на практике, например, происходило разрушение старых, привычных отношений и обычаев индейских крестьян при уходе их из общины и переезде в города, то обеспечить им ассимиляцию и приобщить к новым формам существования власти не могли. Весьма далекой от современного уровня остается жизнь и многочисленной армии трудоспособных, но не востребованных по причине безработицы людей, находящихся в нищете как в материальном, так и в моральном смысле. Не удалось добиться и перехода к открытой, свойственной западным стандартам социальной структуре, которой присуща мобильность между различными социальными слоями, ощутимо поднять уровень жизни и создать условия для реализации потребностей в знаниях и квалификации большинства перуанцев. В социальном аспекте отчетливо проявлялась также тенденция к росту бедности основной массы населения - индейского крестьянства - и сохранялось очевидное неравенство между ними и остальной (белой и метисной) частью населения, углублялся разрыв между ценностями западной цивилизации и индейской автохтонной культурой. Факторами, затруднявшими решение социальных проблем, явились неустойчивая динамика экономического роста и кризисы мирового хозяйства. Социальная модернизация перуанского общества остается нерешенной задачей и в наши дни.

Итак, реализация военно-авторитарным режимом РПВС своего реформаторского потенциала, опыт, сформированный его преобразованиями, дает нам возможность утверждать, что одна из возможных моделей трансформации зависимых структур в Перу и подобных ему странах, по-видимому, должна включать в себя целый комплекс компонентов. В частности, в политическом плане - это учет национально-государственных интересов, патриотизм, формирование гражданского общества, ликвидация авторитарной политической культуры. В экономическом смысле - это поиск и создание оптимальной пропорции в сочетании законов развития свободного рынка с этатизмом. Кроме того, для качественного прорыва в деле модернизации отсталых структур необходимо определить целесообразную модель отношений национального капитала с ТНК и ТНБ, способствующую динамичному развитию национальной экономики с учетом современной науки и информационных технологий в интересах подавляющего большинства населения. В социально-психологическом плане - это чувство сопереживания, сострадания к миллионам обездоленных и воля к созданию социальноориентированной экономики. В социокультурном плане - это консолидация усилий по защите национальной, главным образом, индейской культуры и индейских языков, национальных традиций и ценностей, т.е. по сохранению национальной "локальной" индейской цивилизации. Внешнеполитический компонент в условиях взаимозависимости и целостности мира, где каждая из зависимых стран в одиночку обречена на полное бесправие, по-видимому, должен базироваться на суверенитете и взаимодействии с другими периферийными государствами в поисках решения проблем глобализации неравенства, внешней задолженности, массовой нищеты, терроризма, дефицита продовольствия, охраны здоровья и среды обитания.

Перуанский вариант может дать вполне определенную пищу для размышлений не только на национальном и региональном уровнях. Бифуркационный застой в современной России делает актуальным изучение трансформационных процессов других стран, включая латиноамериканский и перуанский опыт реформ в рамках этатистской и неолиберальной моделей развития в условиях демократического политического режима и становления гражданского общества.

В результате пройденного Перу пути развития в ХХ в. феномен экономического отставания превратился в константу, глубокое имущественное неравенство провоцирует социальную напряженность вплоть до экстремизма, сохраняется высокая планка политической нестабильности. Транзит этих факторов в наступивший XXI в. делает демократические формы правления и достойный уровень жизни большинства населения целью, реализовать которую, похоже, предстоит не одному поколению.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 El petroleo en el Peru. Lima, 1969; Ley general de mineria. Decreto ley N 18880. Lima, 1971.
2 Per ( 1968-1973: сronolog (a pol (tica. Lima, 1974, t. I-II, p. 233, 251, 335, 250, 506, 681; Per ( 1975: cronologia pol (tica. Lima, 1977, t. IV, p. 1394.
3 Ley general de pesqueria. Lima, 1971, p. 40.
4 Comercio exterior. Lima, 1974, N 3, p. 288.
5 F.M o r a l e s B e r m u d e z. Aspectos del desarrollo economico-financiero del pais. Lima, 1973, p. 98, 101.
6 В.В.З у б е н к о. Кризис перуанской экономики: есть ли выход? - Латинская Америка: экономический кризис 80-х годов и его последствия. М., 1987, c. 141.
7 Grupo Andino. Regimen comun de tratamiento a los capitales extranjeros y sobre marcas, patentes, licencias y regalias. Lima, s.a.
8 Per ( 1968-1973: cronolog (a pol (tica, p. 127, 323, 895; Ley general de telecomunicaciones. Lima, 1971.
9 Per ( 1968-1973: cronolog (a pol (tica, p. 47; La pol (tica del Gobierno Revolucionario. Discursos pronunciados por el General de Divisi (n Don Juan Velasco Alvarado, Presidente del Per (. Lima, 1972, p. 68.
10 Per ( 1968-1973: cronolog (a pol (tica, p. 169, 47.
11 La pol (tica del Gobierno Revolucionario. Discursos pronunciados por el General de Divisi (n Don Juan Velasco Alvarado, Presidente del Per (. Lima, p. 68.
12 Per (: un ejemplo para Am (rica Latina. Nueva ley de Reforma Agraria. Lima, 1969, p. 22-36.
13 История Перу с древнейших времен до конца ХХ века. М., 2000, c. 367-368.
14 Plan nacional de desarrollo para 1971-1975: plan global, t. I. Lima, 1971.
15 Velasco. La Voz de la Revoluci (n. Discursos del Presidente de la Rep (blica general de divisi (n Juan Velasco Alvarado, t. I (1968-1970). Lima, 1972; t. II (1970-1972). Lima, 1972, p. 200-206.
16 В.С.К у з н е ц о в. Новые формы собственности на этапе преобразований. - Латинская Америка, 1975, № 4, c. 42.
17 Comercio exterior, 1974, N 3, p. 321.
18 Banco central de reserva del Peru. Memoria. Lima, 1980; R.A l d e n L e w i s. Employ-ment, Income and the Growth of the Barriadas in Lima, Peru. New York, 1971, p. 35.
19 Banco central de reserva del Peru. Memoria, 1973, p. 25.
20 Латинская Америка, 1975, № 2, c. 186.
21 Velasco. La Voz de la Revoluci (n.., p. 348, 118, 120.
22 В.С.К у з н е ц о в. Указ. соч., c. 38; е г о ж е. Перу. М., 1976. с. 86; Peru: evaluacion socio-economica del conjunto de proyectos de propiedad social. Lima, 1975.
23 Velasco. La Voz de la Revoluci (n.., p. 342, 109-110.
24 Estudio economico de America Latina, 1966. New York, 1967, p. 252.
25 Analisis de la realidad nacional. - VII congreso nacional del Partido Comunista Peruano, I parte. Lima, 1979, p. 28.
26 Е.Н.Л и с и ц ы н. Формирование экологической политики. - Латинская Америка, 1986, № 6, c. 52.
27 H.A g u i r r e G a m i o. La revolucion: ?tiene futuro? Lima, 1977, p. 21-25; История Перу с древнейших времен до конца ХХ века, c. 370.
28 Подсчитано по: Nuevo panorama de la educacion peruana. Lima, 1967.
29 La ley general de educacion. Decreto ley N 19326. Lima, 1972, p. 8-9, 135, 21.
30 Ibidem.
31 Подробнее см.: В.М.Д а в ы д о в. Научно-исследовательская деятельность в Перу. Предыстория, современное состояние и перспективы развития. - Культура Перу. М., 1975, с. 153-186.
32 От кризиса к модернизации: теория и опыт переходных экономик, часть I. М., 1998, с. 62; D.M.S c h y d l o w s k y, J.J.W i c h t. Anatomia de un fracaso economico. Peru, 1968-1978, cuarta edicion. Lima, 1979; G.T h o r n d i k e. No, mi general. Lima, 1976, p. 177; Per ( 1975: cronolog (a pol (tica, t. IV. Lima, 1977, p. 1558; H.P e a s e G a r c i a. El ocaso del poder oligarquico. Lucha pol (tica en la escena oficial 1968-1975. Lima, 1977, p. 135.
33 З.И.Р о м а н о в а. Перу: выбор способов преобразований. - Мировая экономика и международные отношения, 1999, № 2, с. 87.
34 Г.И.М и р с к и й. Роль армии в политической жизни стран "третьего мира". М., 1989.
35 D.S o b r e v i l l a. Una historia de las ideas del Peru contemporaneo. - Que hacer. Lima, 1982, N 18, p. 126.
36 А.Ф.Л о у э н т а л ь. К оценке итогов эксперимента военных. - Латинская Америка, 1986, № 8, с. 66, 68.
37 Критерии политической модернизации ("круглый стол"). - Латинская Америка, 2003, № 10, с. 20.
38 Banco central de reserva del Peru. Cuentas nacionales del Peru, 1950-1965. Lima, 1966, p. 38; VII Censo nacional de poblacion. Lima, 1972, t II, p. 660. Экономика Перу в 1950-1970 гг. Статистический сборник. М., 1972, табл. 6.