ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Г.Е. Клеченов, кандидат исторических наук.

Парагвай после Стресснера

Последние десятилетия прошли под знаком глобальной модернизации моделей развития. Не избежала этих процессов и Латинская Америка. Сейчас уже есть возможность подвести некоторые итоги.

Прежняя, авторитарная модель была обусловлена конкретными историческими условиями и потребностями момента. Она формировалась, начиная с обретения независимости, на базе тех военных образований, которые сформировались в ходе освободительной войны и привели к победе в ней. Возникшие в новых независимых государствах режимы были вынуждены действовать в сложных геополитических и экономических условиях борьбы с постоянной внутренней нестабильностью и внешними угрозами. Это делало неизбежным их авторитарный характер, в противном случае они бы просто не выжили. Только будучи таковыми они смогли создать жизнеспособные независимые государства со своей собственной экономикой, развивавшейся в направлении импортозамещающей индустриализации.

Однако качественно новые условия, которые возникли в последние десятилетия как во всем мире, так и в Латинской Америке, требовали иных подходов. Переход от задач национально-государственного размежевания к интеграции и глобализации, крах СССР и мировой социалистической системы, заметное ослабление леворадикальных движений - все это вместе взятое лишило смысла само существование антикоммунистических диктаторских режимов. Стала возможной переориентация на формирующийся в процессе глобализации мировой рынок. Возникли новые приоритеты. И одна из причин сохраняющейся ныне нестабильности заключается именно в столь резкой переориентации векторов развития, в смене геополитических полюсов. При этом у нас на глазах резко изменилась существовавшая на протяжении XX в. биполярная геополитическая система. Резкое ослабление исторического соперника - Соединенных Штатов, неопределенность будущей архитектуры всей мировой геополитической системы нарушили сложившийся порядок как в глобальном, так и в региональном и конкретно страновом масштабах. Ориентированные на определенные силовые противоборствующие полюса политические системы отдельных стран внезапно оказались дезориентированными, политические деятели сбиты с толку, а простые люди "потерялись" в быстро меняющемся мире.

В Латинской Америке сразу стала очевидной анахроничность общественно-по-литической системы, сложившейся за более чем полуторавековой постколониальный период. А наступившие глобальные перемены лишь ускорили мучительный процесс ее изживания, деградации, развала. Повсеместно стал образовываться вакуум идей, лидеры, пользовавшиеся общественной поддержкой, оказались не в состоянии предложить своим согражданам не только фотогеничную внешность, но и того, что требовалось, а именно - реальную позитивную программу национального развития в новых исторических условиях.

В этот период происходит глобальный эксперимент по внедрению, даже насаждению общих принципов демократии и либеральной экономики. Причем осуществлялось это по единой теоретической модели, без учета национальной специфики, что неминуемо привело к ее краху. Реально в ряде стран Латинской Америки сформировалась "криминальная демократия" при нежизнеспособной модели экономики. Это и обусловило нынешний затяжной кризис практически во всех странах региона, перспективы преодоления которого ввиду отсутствия значимых альтернатив выглядят достаточно туманными.

В Центральной Америке с прекращением внешней подпитки со стороны противоборствовавших сверхдержав естественно угасли вооруженные конфликты. Но так как его внутренние причины остались практически неизменными, а неэффективность власти, нежизнеспособность самой традиционной общественно-политической системы не позволяют их устранить, то преодоленный было конфликт вполне чреват рецидивами в самых непредсказуемых формах.

В Колумбии, напротив, перманентный вооруженный конфликт, то вспыхивая, то угасая на протяжении почти полувека, в условиях системного кризиса и вакуума власти разгорелся с новой силой, а бесцветные лидеры, сменяющие друг друга, лишь демонстрируют свое бессилие перед лицом этой застарелой национальной болезни, исстари именуемой там одним словом - "violencia" ("насилие"), и слово это стало общепризнанным символом целого периода национальной истории.

Особенно далеко развал системы представительной демократии зашел в Внесуэле. Коррумпированная, деградировавшая власть утратила весь ресурс общественной поддержки. И тогда возникшую политическую пустоту заполнил колоритный и считающийся непредсказуемым Уго Чавес. Весьма проблематично, что он сможет сформировать жизнеспособную систему власти, хотя проведенная им конституционная реформа и беспрецедентная поддержка со стороны народных масс выглядят мно-гообещающе. Но поскольку популярность - вещь переменчивая, то при отсутствии реальных успехов на социально-экономическом фронте перспективы его режима могут оказаться под вопросом.

В Бразилии с избранием харизматического лидера левой оппозиции Инасио Лулы да Силвы, опиравшегося на растущий в условиях кризиса протестный электорат, появляется реальная возможность проведения "мягких" реформ, контролируемой модернизации устаревшей и давно не отвечающей новым реалиям общественно-полити-ческой системы. Однако новый президент сам является продуктом этой системы и вероятность того, что он сможет осуществить что-то, выходящее за ее рамки, невелика. Поддержка же протестного электората не вечна, и при отсутствии реальных, ощутимых для каждого избирателя шагов тот же самый электорат легко может перейти на сторону другого популистского лидера. И тогда кризис и вакуум власти продлятся.

Наиболее впечатляющий характер носил крах политической системы в Аргентине и сопровождался он массовыми народными выступлениями, быстрой сменой бессильных президентов. Но перспективы разрешения и этого кризиса очень проблематичны из-за отсутствия реальных альтернатив. На смену одному перонисту здесь приходит другой, и предвыборная борьба идет лишь между кандидатами от этой (Хустисиалистской) партии, находящейся у власти (правда, с перерывами на военные диктатуры) почти полвека. Такая безальтернативность создает у населения чувство безысходности, даже несмотря на известные успехи нынешнего президента Нестора Киршнера.

В Чили после консолидации пиночетовского и последовавшего за ним антипиночетовского периода наступает время осмысления и поиска путей развития уже не по принципу "за" или "против" Пиночета. Но при отсутствии такого консолидирующего раздражителя реальностью становится все тот же вакуум власти, идей, лидеров, все та же гнетущая пустота.

В Боливии после Бансера, в Перу после Фухимори и в Парагвае после Стресснера наблюдается та же неэффективность власти, то же состояние ожидания перемен. И то же безвременье. Закончился XX век, ушла в прошлое та реальность, в которой сформировались политические системы, идеологии, сам образ жизни людей. Пугающее своей неизвестностью будущее уже входит в их жизнь техническими новинками, Интернетом, мобильной связью, всем тем, что называют всеобъемлющим и до сих пор мало понятным словом "глобализация". Но соответствующих этой новой реальности форм общественно-политической организации пока нет даже в теории. Пустота же всегда рождает чудовищ.

В таких условиях в Парагвае происходит сейчас мучительный переход от прошлого к будущему через безвременье настоящего.

Кризис режима Стресснера и поиски альтернатив начались задолго до его падения, и уже в конце 80-х годов стало очевидно, что из-за полной неспособности адаптироваться к меняющейся реальности в стране и в мире правительство лишено перспектив. В свое время, в 50-е годы, в условиях развала предыдущего режима, утратившего контроль над страной, волевое, жесткое, авторитарное правление Стресснера явилось исторической необходимостью. Однако "мавр сделал свое дело", диктатура сыграла свою роль, но изжила себя и должна была уступить место чему-то новому, более отвечающему требованиям времени.

Следует отметить, что страна заблаговременно начала готовиться к этому переходу. К поискам альтернатив были привлечены практически все политические и общественные силы, включая даже и запрещенную коммунистическую партию. Через диалог, организованный по инициативе католической церкви, удалось придти к национальному согласию и выработать единую политическую программу, включившую все основные точки зрения на проблемы страны и пути их решения.

Когда предварительная проработка была уже завершена, программа необходимых преобразований опубликована и широко обсуждена, настал черед практических действий. Однако преградой на пути предложенных преобразований стала консервативная "упертость" правительства. И свержение Стресснера стало неизбежностью, а толчком к перевороту - раскол в высшем руководстве. В феврале 1989 г. Стресснер попытался сместить командующего столичным округом генерала А.Родригеса, а тот, в свою очередь, предпринял ответную попытку сместить самого диктатора. Короткий, но кровопролитный переворот завершился в пользу Родригеса, Стресснер был арестован, принужден к отречению и выслан из страны, а власть перешла к победителю, сначала де-факто, а потом, после выборов, проведенных в атмосфере всеобщей эйфории, вызванной надеждами на демократические преобразования, и де-юре. Генерал А.Родригес стал президентом.

Одним из первых шагов по обеспечению юридических основ произошедших в стране перемен стала подготовка новой Конституции. В 1992 г. с ее принятием в Парагвае была создана новая, демократическая государственность и страна отошла от авторитарной формы правления, существовавшей практически на всем протяжении ее истории. И хотя де-факто во многом сохранились черты прежней авторитарно-коррумпированной государственности, тем не менее законодательные основы демократизации всей политической системы были заложены.

Конституция 1992 г. была в сущности "типовым" документом, размноженным с незначительными местными модификациями в различных латиноамериканских странах. В соответствии с ней, Парагвай объявлен "свободной и независимой республикой, социальным и правовым государством, единым и неделимым, а также децентрализованным в той форме, как это установлено Конституцией и законами". Глава государства и правительства - президент. Высший законодательный орган - двухпалатный Конгресс.

В соответствии с новой Конституцией1, в стране провозглашается "представительная, партисипативная (от испанского "participacion" - участие) и плюралистическая форма демократии, основанная на признании человеческого достоинства" (ст. 1). Во всех "типовых" конституциях, принятых в Латинской Америке в последние десятилетия, представительная демократия названа единственно возможной формой правления. В подкрепление этого положения конституций, закрепляемого обычно в их первой же статье, принимаются также различные законы и подписываются международные соглашения по защите демократии. Любая угроза для нее сразу вызывает острую реакцию, а несогласие и тем более протест против этой "реальной демократии", негативные последствия которой ощущают на себе миллионы обездоленных латиноамериканцев, рассматривается как антиконституционное государственное преступление.

Суверенитет по Конституции Парагвая закрепляется за народом, который призван реализовать свою власть посредством выборов, т.е. участие народа в управлении сведено к минимуму - к простому опусканию бюллетеней в избирательные урны. Реальное же управление страной осуществляется "представителями народа" на основе принципа разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную при строгом соблюдении их равновесия, координации и взаимного контроля (ст. 3). В ту же статью включен и чувствительный для Парагвая сюжет об объявлении диктатуры вне закона. Все акты и распоряжения властей, противоречащие положениям Конституции, не имеют силы (ст. 137). И в следующей, ст. 138, содержится призыв ко всем гражданам любыми средствами сопротивляться узурпаторам власти и нарушителям Конституции. При этом все международные соглашения, заключенные такими узурпаторами, являются недействительными.

В структуре трех ветвей власти законодательная поставлена на первое место, что характерно для страны, пережившей диктатуру и получившей отрицательный опыт подавления исполнительной властью всех других властных органов. Законодательная власть осуществляется Конгрессом, состоящим из Сената и Палаты депутатов, члены которых избираются прямым всеобщим голосованием на пять лет (ст. 182).

Конгресс в составе обеих палат наделен следующими властными полномочиями:

1) принимать присягу у президента страны и у членов Верховного суда;

2) наделять или лишать президента полномочиями, предусмотренными Конституцией;

3) разрешать ввод иностранных войск на территорию страны;

4) принимать глав иностранных государств и т.д. (ст. 183).

Таким образом, Конгресс обладает значительными контрольными функциями и призван служить гарантом от возможных попыток исполнительной власти прибегнуть к авторитарным методам правления. Руководствуясь принципом координации властей, Конституция определяет также и формы их сотрудничества. Характерно при этом, что за всеми демократически избранными президентами закрепляется пожизненное место в Сенате (ст. 189), и, находясь во главе государства, они всегда имеют в виду свое последующее пожизненное пребывание в составе верхней палаты Конгресса.

Но контрольные функции Конгресса идут еще дальше: обе палаты наделены правом создавать совместные комиссии по расследованию, которые правомочны изучать и давать свою оценку по любому, представляющему общественный интерес, вопросу или по поведению своих членов, а также для рассмотрения деятельности государственных служащих и членов правительства. Однако эти комиссии не могут брать на себя полномочия судебной власти (ст. 195).

В обязанности Конгресса также входит:

1) следить за соблюдением Конституции и законов;

2) издавать законы, а также изменять или отменять их в соответствии с духом Конституции;

3) принимать ежегодный закон о бюджете страны;

4) принимать избирательный закон;

5) утверждать или отвергать международные договоры, заключаемые исполнительной властью;

6) издавать чрезвычайные законы в случае катастроф или общественных потрясений;

7) получать от президента отчет о положении страны, о ходе выполнения им своих полномочий, о планах правительства, как это предусмотрено Конституцией;

8) принимать или отвергать отставку президента;

9) объявлять амнистию;

10) все прочие полномочия, определенные Конституцией (ст. 202).

Члены обеих палат наделены правом законодательной инициативы, таким же правом пользуется правительство и Верховный суд (ст. 203). Кроме того, такая инициатива может также исходить и от населения, что повышает его роль в общественной жизни страны и обеспечивает реальное участие в управлении государством в соответствии с принципом партисипативной демократии.

Процедура законодательной деятельности Конгресса также детально проработана: после принятия Палатой депутатов проект закона немедленно переходит на рассмотрение в другую палату, а затем - на утверждение исполнительной власти, после чего уже он обретает силу закона. Если же проект закона не был своевременно возвращен правительством, то он автоматически считается принятым (ст. 205). Отвергнутый же одной из палат проект закона возвращается в принявшую его палату на доработку (ст. 206). Особое внимание уделяется прохождению закона о бюджете, проект которого ежегодно представляется исполнительной властью не позднее 1 сентября и должен в приоритетном порядке рассматриваться Конгрессом. Для этого создается двухпалатная комиссия, которая детально изучает представленный проект и выносит свое решение в течение не более чем 60 дней. После этого он поступает на рассмотрение в Палату депутатов, где также должен быть рассмотрен в течение 15 дней, и затем - в Сенат. В случае непринятия проект с замечаниями возвращается в правительство на доработку (ст. 216). В связи с бюджетом на правительство также налагаются серьезные обязательства. Фактически бюджет - это главный рычаг воздействия законодательной власти на правительство, которое лишено права произвольного обращения с финансами страны, и если оно не представит вовремя проект бюджета или его проект будет отвергнут Конгрессом, то страна будет продолжать жить по прежнему бюджету (ст. 217).

Свои конституционные функции Конгресс осуществляет через постоянные комиссии (ст. 218), которые в перерывах между пленарными заседаниями проводят всю практическую работу парламента и готовят к рассмотрению необходимые документы.

Характерной особенностью парагвайской Конституции является то, что там за Палатой депутатов закреплены функции представительства регионов и в этой связи в ее полномочия входит рассмотрение всех законопроектов, касающихся регионального законодательства, и решение других вопросов, представляющих особый интерес для отдельных регионов. Тогда как Сенат является органом, представляющим общенациональные интересы, и в этой связи рассматривает все международные соглашения, утверждает назначения в армии и полиции от уровня полковника и выше, утверждает назначения послов, дает разрешение на отправку парагвайских вооруженных сил за рубеж и на вступление иностранных войск на национальную территорию (ст. 218). При этом отсутствует само понятие верхней или нижней палаты.

При всей специфичности их функций, обе они равны и работают в единстве, проводя регулярные пленарные заседания и создавая двухпалатные рабочие комиссии.

Особое место в парагвайской Конституции занимает статья об импичменте, мощном средстве воздействия на президента и правительство. Аналогичные статьи имеются и в других латиноамериканских конституциях и они уже не раз вступали в действие, приводя к отставкам президентов. Ст. 225 содержит положения о политическом суде. Согласно положениям данной статьи президент страны и другие высшие должностные лица за плохое исполнение своих служебных обязанностей могут быть преданы политическому суду. При этом обвинения против них выдвигаются двумя третями палаты депутатов, а окончательное решение по предъявленным обвинениям принимается двумя третями состава Сената. В случае осуждения такое лицо немедленно отстраняется от занимаемой должности, что не освобождает его от последующей уголовной ответственности в обычном судебном порядке.

Таким образом, в стране, пережившей долгий период диктаторского правления, были выработаны своего рода политический иммунитет и соответствующие правовые механизмы противодействия рецидивам авторитаризма. И ограниченная рядом конституционных статей исполнительная власть становится рабочим органом управления страной, а не всевластной и бесконтрольной хозяйкой. Хотя Парагвай по-прежнему остается скорее президентской, чем парламентской республикой, тем не менее полномочия президента в ней существенно ограничены. Согласно ст. 226 Конституции, исполнительная власть осуществляется президентом страны. Такая категоричная формулировка явно демонстрирует президентский характер правления, при котором правительству отводятся функции вспомогательного органа при президенте.

Кроме того, напуганные размахом коррупции во властных структурах законодатели были вынуждены ввести в Конституцию специальную статью (ст. 237), запрещающую президенту заниматься какой-либо частной или общественной платной деятельностью в период выполнения своих президентских обязанностей.

Но несмотря на все эти ограничения и предосторожности, за президентом сохраняются достаточно широкие полномочия (ст. 238):

1) представлять государство и осуществлять общее руководство страной;

2) соблюдать и обеспечивать соблюдение Конституции;

3) участвовать в разработке законов и следить за их исполнением;

4) накладывать вето на законы, принимаемые Конгрессом;

5) издавать декреты, обязательные для правительства;

6) назначать и смещать министров;

7) осуществлять международные отношения страны;

8) давать ежегодный отчет Конгрессу;

9) быть верховным главнокомандующим вооруженных сил страны и др.

В этой, определенной Конституцией государственной структуре роль судебной власти выглядит куда более скромно. Она практически отстранена от политической жизни страны, и, хотя и остается независимой, но является менее значительной участницей общественной жизни. Ее иерархическая структура строится строго централизованно. На вершине находится Верховный суд, ниже идут суды других уровней (ст. 247). Все судьи назначаются Верховным судом (ст. 251). Ст. 248 дает конституционные гарантии независимости судебной власти. Согласно этой статьи Конституции, никто не может брать на себя полномочия судебной власти или вмешиваться в ее деятельность. Ст. 249 определяет финансовую независимость суда: судебная власть имеет свой автономный бюджет, доля которого в общегосударственном бюджете не может быть ниже 3% от расходов центрального правительства. В целях обеспечения защиты от коррупции вводится запрет на совмещение судебной деятельности с какой-либо иной, что должно предохранить судей от скрытых форм взяток. Вместе с тем, Конституция также дает судьям иммунитет в рамках их судебной деятельности (ст. 255). Любые провинности судей может рассматривать лишь Верховный суд. Сам Верховный суд состоит из девяти членов, и в его состав входит особая Конституционная палата (ст. 258).

В обязанности Верховного суда входит: осуществление общего контроля за деятельностью судебной системы, разработка и принятие судебного регламента и решение прочих вопросов, входящих в его компетенцию (ст. 259). Специфическими обязанностями Конституционной палаты являются: определение конституционности или неконституционности принимаемых Конгрессом законов, а также отмена неконституционных судебных приговоров (ст. 260). По Конституции члены Верховного суда могут быть смещены только по решению Конгресса "о политическом суде" в соответствии со статьей об импичменте (ст. 225). Предельный возраст для члена Верховного суда - 65 лет (ст. 261).

Наиболее активную роль в политической жизни страны играет Верховный избирательный суд (ВИС), который состоит из трех членов, избираемых и смещаемых так же, как и члены Верховного суда (ст. 275). Это звено судебной системы наделено важными рычагами воздействия на ход избирательного процесса. В частности, именно ВИС распределяет государственные субсидии на ведение избирательной кампании, а также осуществляет контроль за законностью проведения выборов.

В соответствии с действующей Конституцией и Избирательным кодексом всеобщие прямые выборы президента, вице-президента, членов обеих палат парламента проводятся каждые пять лет. Также каждые пять лет, но в промежутке между президентскими и парламентскими проводятся муниципальные выборы, на которых избираются алькальды и члены муниципальных советов.

Избирать и быть избранными могут все граждане страны, достигшие совершеннолетия. Для избрания членом парламента кандидат должен иметь парагвайское гражданство и возраст свыше 25 лет. Президентом может быть человек, достигший 35 лет. Но страх перед возможностью возрождения президентского всевластия настолько велик, что в Конституцию введена специальная статья (ст. 229), запрещающая переизбрание президента на второй срок, чтобы избежать традиционного для страны пожизненного правления. Кроме того, в Конституцию включен своего рода "черный список" лиц, которым по долгу службы запрещается избираться на президентский пост (ст. 235). Тем самым нарушается фундаментальный принцип равенства граждан и ущемляются гражданские права отдельных их категорий. Среди тех, кто не может быть избран на этот пост, указаны в частности лица, находящиеся на действительной воинской службе или на службе в полиции, собственники или совместные собственники средств информации, а также родственники (до четвертого колена) действующего президента. Ущемления в правах военнослужащих и полицейских носит явно дискриминационный характер и продиктовано атавистическим страхом перед существовавшими прежде военными диктатурами и полицейскими репрессиями. И уж совсем варварским выглядит лишение гражданских прав по признаку родства. Если на профессиональную военную или полицейскую службу человек поступает добровольно, сознавая при этом, что лишается определенных своих гражданских прав, то в выборе родственников при рождении никто из нас не властен, и подобная статья не украшает Конституцию страны. Родство не предопределяет наличия дурных качеств у человека, а для изживания клановости можно придумать другие рычаги. Нет сомнения, что со временем, когда этот страх диктатуры утихнет, данная статья будет отменена.

Конституция предусматривает также и суровые санкции против лиц, виновных в намерении произвести военный переворот (ст. 236). Кроме уголовной ответственности они также лишаются своих избирательных прав на десять лет. Обвинения в попытке военного переворота может широко использоваться против любых политических противников и стать легальным средством для устранения конкурентов2.

В случае смерти, отставки или импичмента того или иного депутата или сенатора до окончания срока полномочий их обязанности переходят к соответствующим заместителям. Если заместитель по той или иной причине не может заменить сенатора или депутата, проводятся новые выборы.

Политическая борьба на выборах происходит между ведущими партиями и избирательными блоками в два этапа. На первом этапе, начинающемся как правило за год и более до проведения выборов, идет острая фракционная борьба внутри партий за выдвижение единого кандидата. Лидеры ведущих фракций применяют все средства для компрометации своих соперников и даже идут на нарушения закона при подсчете голосов партийных делегатов. Все это широко освещается в прессе и превращает избирательную кампанию в почти детективное действо.

На всем протяжении существования диктаторского режима А.Стресснера в стране фактически существовала однопартийная система, и хотя официально проводились всеобщие выборы, однако на них неизменно победу одерживала правящая партия Национальная республиканская ассоциация (ANR) - она же партия "Колорадо".

В настоящее время с постепенным падением роли правящей партии наблюдается тенденция перехода от однопартийной к двухпартийной системе при наличии как межпартийных объединений, так и влиятельных фракций внутри партий.

Выглядевшая весьма привлекательно в Конституции эта политическая модель в реальности оказалась весьма далекой от совершенства, что и привело к неизбежному разочарованию населения и общественной апатии. Затянувшееся переходное правление очень скоро начало разочаровывать всех. Диктатура свергнута, но полновластие партии "Колорадо", коррумпированного стресснеровского чиновничества, сросшегося с криминалом, продолжалось. Стресснеризм без Стресснера надолго стал определяющим в том вялотекущем процессе, который лишь с очень большой натяжкой можно назвать демократическим реформированием. "Демократизация" предназначалась в большей степени для внешнего зрителя, население же страны сталкивалось с теми же социальными и политическими проблемами, с теми же лицами на всех уровнях власти, с теми же политиками, которые хоть и научились говорить соответствующие новому историческому моменту слова, но по сути своей, по своим делам ничуть не изменились. Криминализация не только не пошла на убыль, но еще более разрослась в условиях смуты переходного времени и слабости власти. Пришедшее же на смену генералу Родригесу, который уж очень живо напоминал всем времена правления своего бывшего сподвижника и даже родственника Стресснера, правительство президента Васмосси оказалось неспособным на серьезные преобразования. "Технократическое" правление этого представителя "новых парагвайцев", выдвинувшихся на строительстве самой крупной в мире совместной с Бразилией ГЭС "Итайпу" и на других правительственных подрядах, по определению было неспособно на разрыв с тем самым прошлым, которое и сделало их богатыми. Нувориши и власть были подобны сиамским близнецам, они просто не могли существовать раздельно, так как их соединяла "общая кровеносная система", общие капиталы.

О возросших масштабах преступных операций может дать представление лишь один яркий пример: в феврале 1994 г. была конфискована контрабандная партия золота (100 кг на сумму 2 млн долл.), предназначавшаяся для отправки в Боливию в обмен на наркотики. "Ответ" последовал незамедлительно: в октябре того же года был убит директор Национальной службы по борьбе с наркотиками генерал Рамон Роса Родригес. В ходе последующего расследования были выявлены широкие связи парагвайской мафии. В 1996 г. были получены свидетельские показания о причастности к этому убийству бывшего президента генерала Андреса Родригеса. Это, на первый взгляд, уголовное преступление приобрело явно политический оттенок. Депутат парламента Л.М.Мауро вынужден был официально заявить, что стране грозит "колумбизация! Но на это заявление последовал тот же ответ мафии: его дом был обстрелян двумя автоматчиками, но к счастью, депутат остался жив. Акция, судя по всему, носила "воспитательный" характер. Мафия действует все более откровенно и жестко. Но о прежнем согласии двух властей, т.е. правительства и мафии, говорить пока не приходится. Налицо вооруженный конфликт и конкурентная борьба между ними за монополию власти в стране. И в условиях политической неопределенности это может привести к непредсказуемым последствиям.

Ярким проявлением такого соперничества стало выступление в 1996 г. главнокомандующего сухопутными войсками генерала Лино Овьедо3, арестованного по обвинению в организации "путча", но вскоре выпущенного на свободу и сделавшего сенсационные заявления об участии в подготовке этого выступления самого президента Васмосси, пытавшегося с помощью армии подавить сопротивление парламента своим непопулярным действиям. Попытка военного переворота поставила под угрозу саму возможность демократии в стране и напомнила, что стресснеризм жив, и его сторонники все еще достаточно сильны. Становилось все более очевидным, что борьба за пост президента на выборах 1998 г. уже началась.

Режим Васмосси не мог не вызывать общественного протеста. И выразителем этого протеста стал герой антистресснеровского переворота, лично арестовавший диктатора, генерал Лино Сесар Овьедо, предпринявший безуспешную попытку свергнуть этого обвиненного им в коррупции президента. Кстати, в апреле 2002 г. Хуан Карлос Васмосси4, тогда уже бывший президент Парагвая (1993-1998 гг.), был официально обвинен в коррупции, что косвенно подтвердило правоту нападок на него со стороны Овьедо. Выступление мятежного генерала против Васмосси, как и предшествующее выступление генерала Родригеса против Стресснера во многом было вызвано личными мотивами - тому и другому грозила отставка, что и подтолкнуло их к решительным действиям. Но эта дворцовая склока происходила на фоне общего недовольства в стране и поэтому вылилась в масштабные исторические события. Именно недовольство значительной части населения, создававшее реальную угрозу для правящей после А.Стресснера "демократической" элиты, и вынудило ее устранить с политической арены наиболее перспективного популистского лидера - генерала Лино Овьедо.

Новые козыри для оппозиции дал острый финансовый кризис 1997 г., когда один за другим рухнули крупнейшие банки страны и тысячи обманутых вкладчиков выстроились в очереди для получения своих вкладов. Правительству через Центральный банк удалось частично возместить потери населения, однако доверие к банковской системе было подорвано. Более того, проблема из чисто финансовой переросла в политическую, и президенту страны даже пришлось сделать официальное заявление о том, что правительство не собирается распускать парламент в связи с ситуацией, возникшей из-за финансового кризиса5. Аналогичное заявление вынужден был сделать и командующий армией генерал С.Р.Ногера, подтвердивший в связи с финансовым кризисом, что вооруженные силы поддерживают процесс демократической консолидации и институционализации и не пойдут ни на какие выступления, хотя сами военнослужащие, как и другие граждане, пострадали от массовых банкротств. Характерно, что финансовый кризис затронул и политические партии, чьи фонды хранились в разорившихся банках. Так, например, под угрозой оказалась предвыборная кампания правящей партии "Колорадо", финансы которой оказались серьезно подорваны6. Однако определенной компенсацией стали средства, которые согласно Избирательному кодексу (ст. 276) на ведение предвыборной кампании партиям выделяются государством. Было принято решение о предоставлении государственных субсидий партиям из расчета 15% дневной минимальной заработной платы за каждый голос, полученный каждой партией на предыдущих выборах (парламентских и муниципальных)7. Председатель Верховного избирательного суда К.Мохоли выступил в бюджетной комиссии парламента с обоснованием необходимости увеличения расходов своего ведомства в связи с проведением избирательной кампании 1998 г. до 20 млрд гуарани, из которых правящая ANR - PC получала 12,4 млрд, Подлинная либерально-радикальная партия (PLRA) - 7,8 млрд и Партия "Национальная встреча" (EN) - 1,9 млрд.8.

В 1999 г. в Парагвае разразился острый политический кризис, приведший к падению правительства президента Ра-уля Кубаса Грау. В марте был убит вице-президент страны Луис Мариа Агранья, по столице прошли массовые демонстрации протеста, при подавлении которых были убитые и раненые, а президент подал в отставку и получил политическое убежище в Бразилии9.

Трагические события 1999 г. повторились год спустя, но уже в виде фарса: несколько легких танков вдруг среди ночи вошли в столицу, постреляли в воздух возле здания парламента и тут же ушли обратно, после чего участники этого загадочного выступления сдались властям и были арестованы, а через три года по истечении предусмотренного законом времени пребывания в следственном изоляторе отпущены без передачи дела в суд. Это непонятное выступление, однако, позволило тогдашнему исполняющему обязанности президента Луису Гонсалесу Макчи обвинить своего политического противника генерала Овьедо в организации переворота, а руководителям стран - членов Меркосур (в состав этой организации входит и Парагвай) потребовать гарантий необратимости демократических преобразований в стране. Все остались довольны демонстрацией "победы демократии над реакцией".

Победивший на президентских выборах 2003 г. Никанор Дуарте Фрутос сразу же после прихода к власти был вынужден отмежеваться от своего скомпрометированного предшественника, и уже спустя три месяца после его инаугурации против Луиса Гонсалеса Макчи было возбуждено дело по обвинению в коррупции и незаконному переводу 16 млн долл. в швейцарские банки10. Судья Уго Соса Пасмор потребовал от бывшего президента внести крупный залог и запретил ему покидать страну до окончания расследования11. Таким образом продолжилась череда коррупционных скандалов, еще более укрепившая в мире образ Парагвая как заповедника преступности и "криминальной демократии". И уже в 2004 г. избранный президентом страны Никанор Дуарте Фрутос был вынужден публично признать, что его жизни угрожает опасность, однако он не намерен идти на уступки мафии12.

Сейчас в Парагвае сложилась в сущности тупиковая ситуация, когда правящий режим не может, да и не хочет перемен, а общественность полностью разочарована во власти и в ее "демократических" обещаниях. Именно поэтому отмечаются резкий спад избирательной активности, снижение популярности не только правящей партии "Колорадо", но также и ее традиционной соперницы в борьбе за власть - PLRA. Протестный электорат еще как-то пытаются контролировать популистские движения: "Любимая родина" во главе с Педро Фадулом и "Национальный союз этичных граждан", возглавляемый находящимся в эмиграции Овьедо.

"Типовой проект демократии", осуществленный в Парагвае, вписывается в общую стратегию демократизации в контексте глобализации. Реакция населения большинства латиноамериканских стран на применение таких "универсальных" средств построения демократического общества, как шоковая терапия, неолиберальные реформы, приватизация и т.д. сейчас наблюдается повсеместно. Многотысячные демонстрации проходят практически непрерывно, захватывая даже такие традиционно спокойные страны, как Коста-Рика, не говоря уж о традиционно проблемных вроде Перу или Боливии. К числу таких проблемных государств в последние 15 лет относится и Парагвай.

Демократические реформы в Парагвае проходят не только по общему сценарию глобальной демократизации, но также и под контролем "старших братьев" из Меркосур. Историческая память о геноциде в период войны 1867-1870 гг. делает предостережения с их стороны особенно убедительными.

Однако внутриполитический вакуум, отсутствие альтернатив, застой и деградация политической системы в стране делает будущее этой типовой модели в Парагвае весьма сомнительным. Если та первая демократизация, которая была начата в ходе войны 1867-1870 гг., привела в конце концов к диктатуре Стресснера, то вполне вероятно, что и новая демократизация, осуществляемая сейчас, завершится установлением столь же органичного для страны авторитарного режима во главе с каким-нибудь Овьедо или ему подобным популистским лидером.

Поэтому перспективы процесса демократизации как в Латинской Америке, так и в отдельно взятом Парагвае далеко не радужны. Продолжается кризис традиционной партийной системы, сопровождающийся разгулом популизма, активно используемого как ставшим уже притчей во языцех Овьедо, так и новоявленным движением "Любимая Родина" П.Фадула. Куда будет направлен растущий протестный потенциал и кому удастся его организовать - от этого будет зависеть не только характер будущего правительства, но также и весь ход исторического развития Парагвая.

Но невозможно достичь успеха в одной отдельно взятой стране вне глобального исторического контекста. События в мире неизбежно оказывают воздействие и на ситуацию в каждой стране. Изменения в общественной жизни происходят постоянно, но одни изменения означают поступательное развитие системы, а другие ведут к смене самих систем, причем характер новой, идущей на смену модели развития не сразу становится ясен, и движение идет методом проб и ошибок. В мире сейчас происходят именно такие радикальные перемены. Вслед за крушением одной из противоборствовавших на всем протяжении прошлого века систем неизбежно началась деградация и другой, традиционно известной под названием "представительная демократия". Становится очевидным, что ресурс ее развития в значительной степени исчерпан, и только отсутствие ясной альтернативы еще продлевает ее существование. Однако это сохранение неспособной к развитию системы становится тягостным, мучительным, а поиски альтернатив превращаются в жизненную необходимость.

В этих поисках принимают активное участие и латиноамериканские страны, каждая из которых осуществляет свой собственный исторический эксперимент "постдемократического" развития. Эти эксперименты чаще всего оказываются неудачными, однако их необходимость и неизбежность от этого не исчезает. И из всех этих попыток трансформации общественно-политической модели складывается общемировой исторический опыт, который и должен постепенно выкристаллизоваться во что-то более конкретное и долговременное. И свою лепту в этот общемировой процесс вносит и маленький Парагвай с собственной историей, специфическими условиями, но с общим мировым будущим.

Та общественно-политическая реальность, которая сложилась в Парагвае в последнее время, очень живо напоминает наше недавнее прошлое, когда конституция закрепляла социализм как единственно возможный общественный строй при руководящей роли партии, а любое несогласие с этой "аксиомой" объявлялось преступлением. Напрашивается вопрос: чем же их "демократический" тоталитаризм лучше нашего коммунистического? Если там кто-то вдруг осмеливается предложить вместо представительной демократии какую-либо форму прямой демократии (например, "плебисцитарную", как это декларировано в новой венесуэльской Конституции), то это сразу же вызывает протест и шельмование, организуются путчи и перевороты. Такова в действительности эта их тоталитарная демократия.

Когда говорят о демократии, то имеют в виду обычно не ту реальность, которая имеет место в так называемых демократических государствах, а некую прекрасную абстракцию, при которой все счастливы и свободны. Но коль скоро мы все же живем в реальном мире, то и речь надо вести не об умозрительных построениях, существующих в воображении теоретиков, а о той общественно-политической действительности, с которой всем нам приходится иметь дело. И именно эта действительность вызывает все растущий протест во всем мире и в Латинской Америке в частности. Обычно это связывают с происками каких-то "антиглобалистов". Но если бы не было объективных причин для протеста, то и все выступления ограничивались бы экстравагантными выходками эпатирующих субъектов.

Этот нарастающий повсюду протест пока еще не обрел четких контуров и направленности, конечные цели его не ясны даже для самих участников, но совершенно очевидно, что вызван он именно с той действительностью, которую являют собой как страны уже "победившей демократии", так и вставшие на путь демократических преобразований развивающиеся государства. Этот протест, стихийное неприятие, поиски альтернатив требуют спокойного и объективного рассмотрения.

Всеми признается то, что политическая, социальная и экономическая модернизация - требование времени. Невозможно бесконечно консервировать архаичные формы правления, объявлять один единственный строй абсолютным на все времена, пытаться всеми силами охранять его, подавляя любые проявления инакомыслия. Все это у нас уже было и известно, к чему привело. Ничто не вечно, даже и в "совершенном мире демократии".

Так не лучше ли уже сейчас, не дожидаясь обвального крушения этой самой представительной демократии (можно ли такое себе вообразить?), проанализировать все то положительное, что уже наработано в ходе стихийного поиска альтернатив в Латинской Америке?

Безусловно, еще рано говорить о выработке целостной концепции "пост-демократической" модели развития. Если когда-то К.Маркс задолго до 1917 г. детально теоретически разработал свою модель коммунизма, а Ленин последовательно проводил ее в жизнь, то сейчас такого не наблюдается. Может, это и к лучшему. Мы видели, к чему приводит желание подогнать реальную жизнь под заранее созданную схему. Вряд ли стоит повторять такие исторические эксперименты. Но и двигаться вслепую, методом проб и ошибок слишком дорого и малопродуктивно.

Оптимально было бы отталкиваться от уже наработанного в разных странах исторического опыта (положительного и отрицательного) и на основе его анализа, систематизации строить уже не утопические модели, а более приземленные, пусть и не совершенные, но лучше отвечающие реальным жизненным потребностям людей программы модернизации. И при этом не препятствовать критике со стороны общественности, а всячески ее поощрять. Не объявлять существующий строй единственно возможным и неприкосновенным, не охранять его с помощью репрессий, не консервировать на вечные времена, а постоянно подвергать его сомнению, всегда допуская возникновение качественно иного, альтернативного варианта.

Вопрос не ставится так: что лучше - диктатура или демократия? Элементы авторитаризма и демократии в различной пропорции изначально присутствуют в обществе при любом государственном устройстве. Подобное противопоставление столь же несостоятельно, как и продолжавшееся практически на всем протяжении ХХ в. "соревнование двух систем" - капитализма и социализма. Жизнь показала, что социализм без частного предпринимательства столь же бесперспективен, как и капитализм, лишенный социальной ориентированности.

Как видно на практике, политическая соревновательность, своего рода "маятниковый эффект" являются источником общественного развития. В Аргентине, например, на протяжении длительного времени вся общественная жизнь в полной мере напоминала такой маятник, раскачивавшийся между перонизмом и военными хунтами. И только после решительного ухода военных из политики 20 лет назад он, вроде бы, остановился, и страна оказалась в затяжном кризисе.

В Мексике же сложилась совершенно иная ситуация. Там после долгих лет монопольного правления одной партии все никак не удается в полной мере запустить этот механизм политической соревновательности, несмотря на поражение этой партии на последних президентских выборах. Именно в этот период рубежа тысячелетий (совпадение календарного рубежа с историческим даже придало глобальным и национально-политическим переменам какой-то мистический характер) потеряла власть правившая на протяжении большей части XX в. Институционно-революционная партия (PRI), а пришедшая ей на смену Партия национального действия (PAN), также являвшаяся системообразующим элементом традиционной оппозиции, не смогла предложить ничего радикально нового, что соответствовало бы другой исторической реальности как в мире, так и в стране.

Совершенно очевидно, что развитие не может быть безальтернативным. Это убедительно было подтверждено и опытом СССР, где, как оказалось, одного внешнего фактора (пресловутого "соревнования двух систем") оказалось явно недостаточно, и при отсутствии внутренней альтернативы страна оказалась просто обречена на застой. Без единства и борьбы противоположностей невозможно развитие. Непонимание этого основного закона диалектики обрекло на поражение догматических коммунистов с их социализмом, когда "в коммуне остановка", и "иного нет у нас пути". А когда те же самые догматические коммунисты вдруг объявили себя демократами, то они по-прежнему не понимали, что без борьбы противоположностей невозможно общественное развитие и упорно продолжали твердить, что "перестройке нет альтернативы" и "иного не дано". Эта безальтернативность, зашоренность и догматизм и дискредитировали у нас понятие "демократия".

После крушения СССР и международного коммунистического движения антикоммунистические режимы в Латинской Америке утратили смысл своего существования, а с их уходом и сам маятник, колебавшийся между авторитаризмом и демократией, замер, что, как мы отмечали на примере Аргентины, обрекло уже поставторитарные режимы на застой. Разумеется, этот процесс протекал по-разному в каждой из стран. Чили после Пиночета, например, невозможно даже сравнивать с Гаити после Дювалье, а Боливию - с Аргентиной. Однако общие черты стагнации в поставторитарной Латинской Америке все же просматриваются. И даже такой персонаж, как харизматический бразильский лидер Лула да Силва, после долгого пребывания в политической маргинальности допущенный, наконец, во власть, не смог придать достаточной импульс политической активности, чтобы запустить в полной мере механизм политической соревновательности.

Сейчас для Латинской Америки и для всего мира очень остро стоит вопрос новой альтернативы взамен утраченной коммунистической, которая обеспечила бы политическому маятнику достаточную амплитуду. И дело даже не в том, насколько реалистичной будет эта альтернатива. Достаточно если она пробудит общественную активность значительной части населения. Затем, по мере его неизбежного разочарования, будет нарастать и протестный потенциал уже против этой, не оправдавшей возлагавшихся на нее надежд альтернативы. В определенный момент именно этот протестный потенциал обеспечит качок маятника уже в противоположную сторону. Без этого "часы" общественного развития просто остановятся. Важно только, чтобы при этом еще и двигались вперед стрелки, а маятник не раскачивался бы вхолостую.

Хоть и принято считать, что невозможно дважды войти в одну и ту же реку, тем не менее историческая память народов заставляет их возвращаться к тем формам, которые национальное сознание приобрело в ходе своего формирования. Как закаленная пружина, сколько бы ее ни сжимали и ни растягивали, неизменно возвращается в свое изначальное состояние, так и стремление к социальной справедливости не только может, но и должно вновь стать действенным. В Парагвае оно было заложено в основание независимого государства еще первыми президентами (Г.Родригесом де Франсиа, отцом и сыном Лопесами). Все это возникло не на пустом месте, а явилось органичным развитием той идеологии, которая еще в далекие колониальные времена скрепляла и делала успешным "иезуитское государство", существовавшее на территории современного Парагвая. В исторической памяти парагвайцев идея социальной справедливости никогда не умирала, а лишь на время подавлялась насильственным путем, с помощью иностранного вторжения и оккупации. Так и в нашей стране, несмотря на казалось бы очевидную дискредитацию той формы социальной справедливости, которая ассоциируется с провалом "реального социализма", в народном сознании (или даже в историческом подсознании) эта идея продолжает жить. И только с ее возрождением в разных странах в какой-то новой форме раскачивание маятника общественных симпатий между индивидуализмом и коллективизмом, между частнособственническим и социальным вновь будет обеспечивать функционирование механизма политической соревновательности, являющегося двигателем общественного развития.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Constitución nacional. República del Paraguay. Asunción, 1992.
2 Именно это средство было использовано для отстранения от борьбы за президентский пост "неудобного" кандидата Лино Сесара Овьедо.
3 El Pa (s. Madrid, 24.04.1996.
4 El Mercurio. Santiago de Chile, 13.04.2002.
5 Noticias. Asunci (n, 25.06.1997.
6 ABC color. Asunci (n, 19.06.1997.
7 ABC color, 18.06.1997.
8 Noticias, 25.06.1997.
9 Пульс планеты, ИТАР-ТАСС, 16.02.2000.
10 http:|//www.tdm.com, 4-10.09.2003.
11 http://www.cnnespanol.com, 23 de di-ciembre, 2003.
12 La Jornada. Mexico, 27.01.2004.