НАШИ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ ЗА РУБЕЖОМ

А.А.Хисамутдинов (Владивосток), кандидат исторических наук, профессор Владивостокского государственного университета экономики и сервиса.

Русские в Бразилии

Наши соотечественники вписали свою страницу в историю Бразилии, были среди тех, кто осваивал новые земли, внес существенный вклад и в становление государства в ХХ в. В основном жизнь русской общины в Бразилии была такой же, как и в других странах Южной Америки. Поначалу здесь проживали гораздо меньше русских эмигрантов, чем в Аргентине. В 1910 г. недалеко от Сан-Пауло обосновалась община латышей-баптистов, которая называлась "Новая Одесса". Из политических организаций действовала небольшая группа анархистов. В Рио-де-Жанейро находился поверенный в делах российского посольства Г.Бранд, который и пробыл в Бразилии до конца жизни. Его дочь осталась там жить после его кончины. Как и многие страны Южной Америки, Бразилия в первой трети XX в. нуждалась в квалифицированной рабочей силе. По разным каналам представители организации, объединявшей участников Белого движения, связались с Рио-де-Жанейро, чтобы осуществить переезд в эту страну врангелевцев из Франции. Правительство Бразилии согласилось принять около 10 тыс. человек. В некоторой степени это решение было неординарным, так как существовал запрет на въезд в страну политэмигрантов1. Вероятно, для врангелевцев сделали исключение по причине того, что в Южной Америке в это время находились немало анархистов, деятельность которых хотели как-то "уравновесить" местные правительства.

В апреле 1921 г. в Бразилию на пароходе "Рион" прибыла первая массовая группа русских эмигрантов. 12 июля на пароходах "Аквитания" и "Прованс" прибыли следующие группы под командованием полковника К.К.Брагина общей численностью примерно 600 человек. Одна из последних групп, которую возглавлял полковник В.Г.Жилинский, насчитывала уже 1200 человек. Всего в Бразилии оказались около 3000 врангелевцев2.

Сразу же по приезде русских в Бразилию у них начались большие проблемы. Вербовщики сулили им золотые горы, умолчав о трудностях, которые ожидали вновь прибывших. В частности, почти всем обещали работу на инженерных и административных должностях. Разумеется, ничего из этого не было выполнено. Как вспоминал один из эмигрантов, "при всем искренне хорошем отношении бразильских властей и публики к русским, пострадавшим в революцию, прибывших "агрикультуров", в чинах от прапорщика до полковника, немедленно из порта высадки Сантоса доставили в Сан-Пауло и в кратчайший срок распределили по кофейным фазендам на ролях самых простейших "камарадов"-рабочих... Каковое обстоятельство было совершенно вразрез со всеми французскими обещаниями и абсолютно не совпадало с планами прибывших... Отсюда, естественно, возникло много неприятностей для всех: для врангелевцев, которых силком держали на фазендах и заставляли, вместо обещанного французами командования полками и эскадронами, собирать и выпалывать кофе для помещика-фазендера, у которого нарушались все расчеты и не хватало рабочих рук в самое горячее время, ибо все врангелевцы, изощренные в военной обстановке, удирали с фазенды как угодно..."3.

Недовольство русских условиями жизни и работы в Бразилии нарастало. Не надо сбрасывать со счетов и то, что почти все иммигранты прошли через драму гражданской войны, у подавляющего большинства была надломлена психика. Некоторые находили успокоение в алкоголе, другие продолжали надеяться, что средства для существования можно добыть, служа в армии. Практически никто из врангелевцев не имел гражданских профессий, они уже забыли, как жить в мирных условиях. Бывшие офицеры цеплялись за свою честь, не соглашаясь на работу, которая не соответствовала их представлениям о достойной жизни. В частности, целая казачья группа численностью 1000 человек, узнав, что их отправляют рабочими на плантации, предпочла вернуться в Европу4. Позднее туда или в США перебралась и часть врангелевцев, сумевших заработать деньги на дорогу. В первые годы это еще удавалось.

Тем не менее многие переселенцы так и не нашли себе применения. Память о трагическом прошлом висела над многими выходцами из России, мешая им основательно осесть на новой земле. Они полагали, что коммунистический режим недолговечен, и воспринимали жизнь в Бразилии как промежуточный этап. Подавляющее большинство ждали падения советской власти и хотели сразу же после этого вернуться в Россию, т.е. жили буквально "на чемоданах". Реалисты же искали любой возможности уехать в США или же, в крайнем случае, в Европу. С 1924 г. эмигранты стали приезжать из Прибалтики, где резко ухудшилось экономическое положение. Среди них были интеллигенты и бывшие офицеры, служившие у генерала Юденича. К 1929 г. из Эстонии приехали 100-150 человек, из Латвии - 20-30 и Литвы - 60-80. В основном все эти группы обосновались в Сан-Пауло и его окрестностях. Надо отметить, что в Бразилии уже существовали крупные общины выходцев из Прибалтики. На первых порах они оказали новым иммигрантам существенную помощь.

Так образовалось несколько сельскохозяйственных колоний. Особенно хорошо дело обстояло в общине "Варпа". "Латышей, приехавших сюда и положивших основание колонии, насчитывается 2 тыс. человек. Колония занимает 2 тыс. акров земли. Колонисты живут по хуторам, разбросанным друг от друга на недалеком расстоянии. За 13 лет существования колония сильно окрепла, развилась. Труд победил, кажется, невозможное. Лес пал под ударами топора и сгорел в огне, давая место полям и пастбищам. Зазеленели поля, и на сочных пастбищах появился породистый скот. Вместо первоначальных глиняных (земляных) хат и пальмовых избушек теперь подымаются одно за другим красивые деревянные и кирпичные здания"5. В центре "Варпы" построили общественный центр вместимостью до 1000 человек, в котором проходили богослужения, имелась здесь и школа. Жители "Варпы" были баптистами, поэтому действовал строгий запрет на алкоголь.

В 1925-1926 гг. в Бразилию прибыла большая группа из Бессарабии - около 50-60 тыс. человек, наряду с русскими в ней было немало немцев, болгар и турок. Организаторы этого переселения не справились со своими задачами. "Крестьян соблазнили землей, - писал К.Парчевский, - наобещали им, по приводившемуся ранее договору, и дом, и первоначальный инвентарь, привезли за тридевять земель в первобытный тропический лес и бросили на произвол судьбы и бразильской компании, которая, как всякая подобная организация, похуже самой суровой судьбы. Результат: молодежь уже разбежалась, кто куда мог. Остались многосемейные мужики, которые и просят глубокоуважаемых выручить из беды"6. Около 30-40 тыс. переселенцев вернулись в Европу. Большинство оставшихся пополнили ряды рабочих, но часть приезжих все-таки смогла осесть на земле. Они основали общины "Новая Россия" и "Звезда", имевшие тесные связи с Варпой. Об их жизни сообщалось следующее: "Жители колоний занимаются главным образом земледелием, шелководством, которое распространено и дает при удаче хороший заработок. Птицеводство и скотоводство дают свой доход. Продукты - яйца, куры, масло - продаются в Сан-Пауло, где хорошо оплачиваются"7.

Несмотря на многочисленные трудности, с которыми столкнулись бывшие россияне в Бразилии, их община продолжала неуклонно расти. "Безработных среди этих эмигрантов, - писала "Русская газета", - не имеется, а если и бывает иногда, то это является результатом перемены места или профессии, ибо здесь сплошь и рядом приходится брать то, что идет в руки, и только спустя некоторое время, иногда до 2-х лет, человек может получить работу по своей бывшей специальности или по вновь приобретенной. Многие из эмигрантов устроились очень хорошо"8. Это свидетельствует о том, что те, кто умел работать в мирных условиях, адаптировались в Южной Америке лучше, чем военные. Переселенцев могло быть значительно больше, если бы не высокая стоимость проезда.

Очень многие русские эмигранты стали селиться в городах. Встретившийся с ними К.Парчевский писал: "Русские, и их довольно много, больше двух тысяч, живут в Сан-Пауло, промышленном центре Бразилии, главном городе штата того же наименования и непримиримом сопернике столицы на политическое первенство в стране. Это в трех часах пути от порта Сантоса, в котором высаживаются с Флориды русские крестьяне, направляющиеся в Парану. Их встречает здесь русский представитель земельной компании Северной Параны Б.Я.Кисверик, который рассказывал мне о работе и условиях жизни колонистов и об устройстве русских в Сан-Пауло. Почти все устроены и работают на фабриках, в конторах, - говорит Кисверик, - многие инженеры работают по специальности, большинство русских - бывшие военные, перебравшиеся сюда еще в первые годы эмиграции из Константинополя и с Балкан. К климату кое-как приспособились и, в общем, чувствуют себя неплохо, хотя за последние годы в отношении работы стало много труднее, чем раньше. Наладилась своя русская общественная жизнь со всеми политическими оттенками, издается три еженедельных газеты: младоросская, фашистская и одна чисто информационная. Недавно образовался клуб, в котором устраивают доклады, пьют чай и играют в бридж. Есть своя церковь с епископом Феодосием во главе, приходской совет, общевоинский союз, вообще все, что в русских колониях полагается. Все уже освоились с португальским языком и свободно читают местные газеты, дети же, как водится, забывают русский, так как учатся в португальских школах"9.

Постепенно благодаря усердному труду и высокому профессионализму русские стали адаптироваться в не привычной для них среде. Особенно неплохих результатов добились люди с техническим образованием. Об одном из них сообщалось в печати: "Надо обладать достаточными административными способностями, чтобы умело распорядиться целой дивизией в 16000 человек! И эти способности проявил русский инженер. На его обязанности лежало не только наблюдение за работами, но и за своевременной доставкой воды, пищевых продуктов; кроме того: и борьба с эпидемическими заболеваниями, и организация продуктов и материальных складов"10.

Много для объединения русских в Южной Америке сделала русская печать, которая помогала сохранять родную культуру. Русское печатное слово появилось в Бразилии гораздо позже, чем в Аргентине. Одним из инициаторов издания первой газеты стал бывший офицер-врангелевец С.К.Успенский. В 1912 г. после окончания Усть-Медведицкого реального училища он поступил в Горный институт в Санкт-Петербурге. В сентябре 1914 г. в возрасте 20 лет ушел добровольцем на фронт. В июле 1915 г. окончил Ораниенбаумскую школу прапорщиков, затем служил в 95-м Красноярском полку. В августе 1916 г. поручика Успенского после третьего ранения "списали" с фронта. Он поселился в Усть-Медведицке, где в местной еженедельной газете "Муравей" опубликовал свои путевые очерки. Мирной жизни не получилось, он принял участие в восстании против большевиков и в конце концов оказался в Крыму. Старший офицер пулеметной роты 18-го Донского Георгиевского казачьего полка Сергей Успенский вернулся к журналистике, начав выпускать рукописный журнал "Донской Маяк". За это его поощрили в приказе генерала Врангеля. С.К.Успенский прибыл в Бразилию с первой партией русских. Начав трудиться разнорабочим на кофейной плантации, он дошел до должности бухгалтера. Тогда и появилась у него возможность продолжить журналистскую деятельность. Летом 1926 г. Сергей Константинович предложил бразильской газете "Фолья да Манья" открыть раздел на русском языке. Редактор согласился, в мастерской "Корасао де Жезуз" достали шрифт, в свое время не выкупленный украинцами. Первая статья на русском язы- ке - "Пять лет", посвященная годовщине массового приезда врангелевцев в Бразилию, появилась в июле 1926 г.

Русский отдел существовал полтора года, пока в декабре 1927 г. в редакции не появился бывший врангелевец Николай Трофимович Дахов, знакомый С.К.Успенского. Он предложил ему издавать вместе "Русскую газету"11. До революции Дахов служил чиновником в Екатеринодарском суде, как и все, был призван на Первую мировую войну, сполна хлебнул и в гражданской. После окончания в феврале 1918 г. Кубанско-Софийского военного училища в Екатеринодаре он участвовал в боях под Екатеринодаром, воевал в Крыму и Северной Таврии, затем оказался в Турции, а в апреле 1921 г. выехал в Бразилию. Он был удачливее многих своих однополчан. Начав чернорабочим, быстро выбился в люди и завел небольшое молочное хозяйство, организовав и русскую общину "Колония Бализо", в которой жило около 150 семей.

Роли издателей распределились следующим образом: Н.Т.Дахов занялся добыванием денег и организацией подписки, С.К.Успенский взял на себя поиск авторов и редакторскую работу. Учредители "Русской газеты" блестяще справились со своими обязанностями. "Основание газеты, - вспоминал Н.Т.Дахов, - возникло в 1927 г., т.е. сначала мною были заказаны матрицы русского шрифта, а затем был отлит постепенно шрифт для небольшой газетки. В январе 1928 г. вышел первый номер "Русской газеты", очень маленького размера, так как весь шрифт готов еще не был, а также не было и русских наборщиков. Через четыре номера размер газеты увеличили. За это время подучился второй наборщик, и 13 номер вышел в том размере, какой газета имеет теперь. С № 62-го газета начала выходить в шесть страниц (к этому времени приехал еще один русский наборщик из Литвы), и в таком виде газета еженедельно выходила до 2-го ноября 1929 г., т.е. с № 95-го начала выходить два раза в неделю. К этому времени прибавился еще один русский наборщик и подучился один ученик. Два раза в неделю газета выходила по № 273-й, т.е. до 29 июля 1931 г. беспрерывно... За все время существования газеты мы пережили две революции. Первая в 1930 г., во время которой я и С.К.Успенский (бывший ее редактор) отсидели по две недели, и вторая - в 1932 г."12.

На следующий год тираж увеличился. Только в Сан-Пауло она выпускалась в количестве 900 экземпляров. "Русскую газету", - писал С.К.Успенский, - прежде всего, конечно, должна интересовать русская общественная жизнь в Бразилии. Правда, до сих пор настоящей общественной жизни русские в Бразилии почти не имеют. Маленький численный состав колонии, в большинстве случаев далеко еще не обеспеченный работой, по большей части на черной работе, не допускает еще возможности образования настоящей крупной и сильной организации. Существующие в настоящее время организации представляют собою скорее небольшие кучки почти не спаянных еще общими идеями и идеалами людей, очень часто враждующих между собою просто из личных интересов, а вовсе не для защиты того или другого мнения, идеи, метода работы"13.

Результаты деятельности первой русской газеты в Бразилии по объединению соотечественников были впечатляющими: "За почти три года своего существования "Русская газета" прочно вошла в общественную жизнь русской колонии в Сан-Пауло, и ее руководители принимают активное участие в решении вопросов, касающихся колонии. Последнее время общественные организации взяли за правило в случае появления особо важных вопросов устраивать совместное заседание председателей организаций, в каковых всегда принимают участие представители от газеты. Возможно, что эти совместные заседания выльются в конце концов в окончательное объединение всей колонии"14.

Одной из первых русских общественных организаций в Бразилии был Союз русских воинов, основанный в 1923 г. в Сан-Пауло. Его деятели арендовали дом, в котором имелось несколько комнат для проживания холостяков и комната для гостей. Там же размещалась и небольшая библиотека.

Также немалое влияние в Бразилии имело отделение Русского общевоинского союза. Оно располагало хорошей библиотекой, которая, как и большинство книжных собраний в Южной Америке, формировалась на основе дарения. Союз способствовал созданию других общественных организаций. "Группой членов союза было решено организовать русскую общественность на национальных, но более широких началах. К этой работе было привлечено и несколько лиц, желавших принять в ней активное участие. В результате было организовано независимое от Союза Общество ревнителей русской культуры"15. Союз же предоставил новому содружеству помещение, где проводились совместные мероприятия. Открылись курсы черчения, геодезии, математики и языков. Их организаторы считали, что эти знания могут пригодиться для желающих устроиться на работу. В деле пропаганды русского искусства большую роль сыграла и Студия сценического искусства, основанная в Сан-Пауло в 1929 г. по инициативе супружеской пары - Ю.Б.Кашина и Е.Н.Кузнецовой. "Устроители, - сообщалось в местной газете, - не ставят себе определенные цели своего предприятия, оставляя все в области опыта. Вернее, стремясь к определенному идеалу создания первого Русского театра в Бразилии, устроители не находят за собой права говорить о нем как о чем-то реальном, наверняка осуществимом. Вполне понятные причины, создающие эту неуверенность. Однако, мы - русские! Мы всегда любили и любим театр, нам он нужен, это вне сомнений"16.

В Рио-де-Жанейро также существовала русская община, а 18 июля 1929 г. было учреждено Общество русских инженеров и техников в Бразилии (ОРИТБ). Сохранились документы, свидетельствующие о занятости русских специалистов в стране. Хотя многие инженеры получили хорошие должности, 33% от общего числа русских, имеющих техническое образование, так и не смогли устроиться по специальности, работа 16% специалистов вообще никак не была связана с их подготовкой. 76% русских трудились в иностранных компаниях и на предприятиях.

Одной из причин такого положения было то, что бразильцы видели в русских специалистах просителей, к тому же многие из них были в преклонном возрасте. ОРИТБ существовало довольно длительное время. Причиной его жизнедеятельности являлась "сплоченность всех членов в идее служения общенациональному русскому делу, подчас в ущерб своим личным интересам. Эта же идея застилает собой мелкие самолюбия, завистливость и дает силы взаимной поддержке при собственных скудных средствах"17. Общество стремилось оказывать помощь коллегам, регулярно проводило лекции о новостях техники, а также о положении в советской России. Инженеры принимали активное участие в формировании общественных организаций в Сан-Пауло и других городах. Конечно, многие из них не имели специального образования, но, закончив еще в России гимназии или военные училища, быстро адаптировалась на новом месте. Так, по сообщению И.Д.Покровского, в Рио-де-Жанейро "почему-то все сделались инженерами, главным образом, землемерами и межевыми, и немногие - строителями. Есть несколько и механиков, и электриков. Но, кажется, никто не был таковым до выезда из России. Впрочем, тут есть несколько человек, окончивших уже в Сербии, Бельгии, Чехии, но это уже совсем зеленая молодежь, отчасти теряющая уже русский облик... Кроме инженеров, есть две дамские профессии: бабочницы и цветочницы. Первое название Вам едва ли понятно: бразильские бабочки отличаются удивительными крыльями; так вот, их крыльями создают всякие мозаики, виды, картинки, чуть-чуть подрисовывают - и готовы подкладки на крышки коробок, пудрениц и т.п. Целые семьи, женские половины, заняты этим. Цветочницы же главным образом делают дешевые бумажные цветы для украшения негритянских и прочих туземно-пролетарских квартир"18.

В начале августа 1933 г. инициативная группа, в которую вошли представители Союза русских инженеров и Приходского совета, решила создать объединенную общественную организацию "для удовлетворения разнообразных потребностей колонии и для защиты интересов как колонии, так и отдельных членов ее, когда таковая защита будет необходима"19. На организационное собрание по учреждению Русского общественного собрания (РОС) собрались 119 человек. Председателем избрали князя П.Г.Гагарина. Сразу же выработали программу русского вечера, намеченного на ближайшее время. Вскоре энтузиасты организовали художественно-артистический кружок, который стал регулярно ставить сценки или небольшие спектакли. Эти постановки либо носили злободневный характер, либо просто были юмористическими20. Поэтому неудивительно, что в РОС заглядывали гости, приезжавшие в Рио-де-Жанейро.

Хотя русских художников в Рио-де-Жанейро было мало, русское зарубежное искусство развивалось и в этом направлении. Художники князь П.К.Гагарин, бывший офицер лейб-гвардии Д.В.Измайлович и скульптор Г.Макурин организовали в Рио-де-Жанейро выставку под названием "Праздник души". "Выставка эта нарядная, праздничная, - писал один из посетителей. - Глаза, а главное - душа насытилась большой радостью. В особенности хороши и вызывают к себе внимание пейзажи кн. Гагарина. Он созерцает уснувшие горы под белоснежными шапками облаков, долины, любит заброшенные, старые дома. И влечет его невольно к бедным лачугам, деревянным, на скорую руку сколоченным из старых досок, человеческим жилищам. Это вполне понятно. Серые пятна подчеркивают бедность и нищету человеческого прозябания. Это "куски" подлинной жизни должны напомнить об "униженных и оскорбленных". Эти собачьи конуры - случайный социальный мотив, властно ворвавшийся в этот радостный праздник русского искусства"21. Д.В.Измайлович представил портреты, а Г.Макурин - изящно выполненные деревянные скульптуры. Интересно, что вместе с маститыми мастерами на выставке были выставлены работы двух бразильских учениц Д.В.Измайловича. О высоком качестве выставленных работ свидетельствует тот факт, что большинство произведений сразу же были раскуплены.

Все эти художники оставили большой след в искусстве Бразилии. Павел Константинович Гагарин, выпускник Санкт-Петербургского университета, приехал в Сантос в 1921 г. с первой группой. Уже в следующем году состоялась его первая персональная выставка. Он неоднократно участвовал и в выставках бразильских художников, получая медали за свои произведения. Дмитрий Васильевич Измайлович "исполнил портреты короля Египта Фарука, поэтов Р.Тагора и Мануэля Бандейры, ученого Астрожезило Атанде, государственных деятелей Бразилии и дипломатов. Писал картины в иконописной манере. В поздний период создавал также беспредметные картины, которые называл "упражнениями" и не показывал на выставках"22. Он неоднократно награждался дипломами и медалями. В мае 1968 г. в фойе муниципального совета Рио-де-Жанейро была развернута выставка, посвященная 50-летию творческой деятельности художника, ставшего почетным гражданином Бразилии.

Политические пристрастия русских в Бразилии мало чем отличались от других стран Южной Америки. Поначалу подавляющее большинство выходцев из России почти не интересовались политикой, если не считать их выпадов против анархистов и социалистов. Конечно, в 20-е и 30-е годы все они резко отрицательно относились к советской власти. Некоторое влияние имели монархисты, но в те годы большинство бывших участников гражданской войны не вынашивали практических планов по восстановлению монархического строя в России, так как основная их цель в жизни была борьба за существование. Некоторые перемены в политической жизни стали заметны к концу 1930-х годов. Русская молодежь начала организовываться в популярную в их среде фашистскую партию. Первое публичное заседание русских фашистов состоялось 1 апреля 1934 г. в Сан-Пауло. Наибольшую же популярность имели младороссы, выпускавшие, хотя и нерегулярно, собственные издания. К газете "Младоросское слово" (с 1939 г. - "Слово") ее инициаторы взяли эпиграфом слова "К молодой России". В ней часто публиковались международные новости, печатался самоучитель португальского языка, но почти отсутствовали материалы о жизни русских бразильцев. Существовало еще несколько газет, которые печатались так же нерегулярно и, как правило, имели недолгую жизнь23. Надо отметить, что политические издания не пользовались успехом в Бразилии. Они издавались определенным кружком или человеком, проповедовавшим свои идеи. Несколько лучше, чем в других городах, обстояло дело в Сан-Пауло, где существовало несколько общественных организаций, имевших свои печатные издания.

Примечательным для всей русской эмиграции в Южной Америке было желание сразу же построить храм. Чувствовать себя православным для многих означало продолжать оставаться русским. Правда, вскоре энтузиазм спал. Вероятно, заботы по добыванию средств к существованию заслоняли религиозные интересы или желание пообщаться с соотечественниками. "Первое время, - сообщал в письме из Рио-де-Жанейро один русский, - в прихожане записывается почти вся данная колония; несутся денежные взносы и так продолжается месяца три - четыре. Потом начинается охлаждение. Взносы делаются неаккуратными, прихожане испытывают томление духа в предвидении, что вот-де надо в этот месяц вносить на церковь. Платежи отсрочиваются всеми возможными способами, посещаемость церкви становится реже и малочисленнее и, наконец, богомольцами остаются только несколько пожилых людей, которые более или менее аккуратно посещают храм"24.

Так случилось и в Сан-Пауло. Вначале там по подписке собрали деньги и арендовали дом, который так и называли "Русским домом". Помимо библиотеки в нем открыли русскую школу, устраивали детские праздники. Найти подходящего священника оказалось проблемой. Решили пригласить на эту должность из Эстонии о. Михаила Кляровского. 13 июня 1927 г., в день своего приезда, который совпал с днем Святой Троицы, о. Михаил провел в Сирийской церкви первое богослужение. Вскоре, в силу ряда причин, "Русский дом" пришлось закрыть, но о. Михаил нашел новое помещение, которое оборудовали под церковь Святителя Николая, Мирликийского Чудотворца и освятили 30 марта 1928 г.

В Рио-де-Жанейро ситуация была примерно такая же. В октябре 1926 г. члены Русского общевоинского союза созвали организационное собрание по учреждению православного прихода25, но основали там приход только в 1930 г. Еще через четыре года была заложена церковь во имя Святой мученицы Зинаиды, строительство которой завершилось 5 сентября 1937 г.26. Название было дано по предложению инженера Георгия Сахарова, внесшего значительную сумму в церковную кассу в память своей жены. Этот православный приход существует до сих пор, хотя русских прихожан остались единицы. Декретом государства от 20 сентября 1989 г. здание церкви причислили к историческим памятникам Бразилии.

Основным занятием русских приходов в Бразилии была благотворительность27. Надо отметить, что в те годы верующие нередко переходили из одной конфессии в другую. Немало русских, в частности, стали баптистами. Люди умственного труда в Южной Америке реже заглядывали в церковь.

Оживление православной жизни началось в 1935 г., когда в Сан-Пауло открыли архиерейскую кафедру, куда назначили епископа Феодосия (Самойловича)28. Он начал с того, что посетил все православные приходы в Бразилии. В стране стали выходить религиозные издания "Владимирский листок", "Вера и верность" и "Православное обозрение".

Начало Второй мировой войны, как и везде в Южной Америке, вызвало волну патриотизма среди русских в Бразилии, хотя не все однозначно относились к происходящему. Те, кто желал победы СССР, советского оружия, назывались "оборонцами". "Пораженцы", напротив, ожидали падения советского строя и возможности вернуться на родину. Первых было значительно больше: большинство бывших участников Первой мировой отнеслись крайне отрицательно к нападению Германии на Россию. При этом все переживали за свою бывшую родину, но никак не поддерживали Иосифа Сталина. Большую инициативу по сбору средств и отправке помощи в Россию проявил бразильский Красный Крест. Участие в этой организации приняли и русские эмигранты. Помощь оказывали и местные приходы, их в Сан-Пауло было два: один открыла Московская патриархия (священник Ткаченко), второй, относящийся к Русской православной церкви за рубежом, возглавлял епископ Феодосий со своим помощником священником П.Остенковым.

В то время в Сан-Пауло проживали около 2 тыс. русских, а в Рио-де-Жанейро несколько сотен. "За небольшим исключением все русские прилично устроились теперь, и есть немало служащих в правительственных учреждениях. Многие занимают хорошие посты в американских и европейских экспортно-импортных компаниях"29. Выходцы из России брали различные подряды или работали управляющими. Наблюдалась активная ассимиляция. Уже мало кто из детей русских эмигрантов знали язык родителей. Многие считали, что причиной является отсутствие в то время в Бразилии русской газеты. Даже русский клуб, ранее занимавший хорошее помещение, теперь находился в трех комнатах в здании на третьем этаже, куда вела темная лестница. Правда, в нем оставалась хорошая библиотека. По пятницам на чашку чая в клуб собирались до 30 человек. Обстановка на этих встречах была непринужденной, рассказывали анекдоты. Довольно часто устраивали сбор средств для Красного Креста. Большой популярностью пользовались в Сан-Пауло русские рестораны "Тройка" и "Москва".

Окончание Второй мировой войны углубило раскол русской общины в Бразилии. Некоторые решили взять советское гражданство. Другие, наоборот, вернулись к резкому отрицанию советской власти. Тем более что в это время из Европы стали приезжать русские "ди-пи" (displaced persons). Бoльшая часть этих "перемещенных лиц" уже успела ощутить на себе всю "прелесть" советского строя. Один из первых эмигрантов в Бразилии Л.Э.Ордынцев (Ле), используя свои связи, выслал в Китай около 2000 виз для русских. "Пароход бросил якорь, - вспоминал один из тех, кто смог перебраться в Бразилию благодаря Ордынцеву, - и вдруг появился на палубе таинственный незнакомец. Он помог с проверкой документов властями, провел наш багаж через таможню. Доставил нас в отель. Помог нам оформить документы на постоянное жительство и т.д. На все вопросы кто он, как можно его отблагодарить за помощь, он отвечал лаконически: Я послан вам помогать - отблагодарите судьбу за это". Только позже мы узнали, что этот таинственный незнакомец и был Сеньор Ле. Имя его в Рио-де-Жанейро стало легендарным"30. Некоторые эмигранты уезжали из Китая сначала в Гонконг, где было проще получить визу в Бразилию. В конце 1957-1958 гг. там собралось около 750 человек, которые отправились на пароходе в Сан-Пауло. Часть из них по прибытии в Бразилию тотчас же стали хлопотать о переселении в Канаду или США31.

Надо отметить, что некоторым русским эмигрантам, проживавшим в Китае, было отказано во въездных визах в США и другие страны из-за их участия в радикальных эмигрантских организациях, например, юристу Александру Николаевичу Покровскому (1898-?), одному из активистов фашистской партии в Шанхае. Из лагеря на о-ве Самар ему с женой пришлось уехать в Бразилию и последние годы провести там.

Русские эмигранты послевоенной волны по-разному устраивались в Бразилии. На первых порах удача сопутствовала тем, кто не претендовал на какие-то должности или высокое положение, а ограничивался рабочим местом. После первых тяжелых месяцев работы они уже могли скопить кое-какие средства и купить небольшой участок земли, на котором через некоторое время строился дом. Немного проще было инженерам, но и им для устройства на работу требовалось знание хотя бы какого-нибудь иностранного языка. Труднее всех приходилось людям другого рода интеллектуального труда, особенно врачам. Хотя везде спрос на них был, нужно было иметь бразильский диплом. Русские медики старались сдать экстерном соответствующие экзамены в университетах.

Большинство русских бразильцев жили разобщенно, заботясь только о хлебе насущном. Самостоятельная деятельность считалась предпочтительнее службы. Устроиться рабочим можно было быстро, неплохо зарабатывали и те, кто имел возможности открыть собственную торговлю32. Вот что сообщали наши соотечественники в своих письмах: "Русских в Бразилии не очень много, живут они главным образом в Сан-Пауло. Война на них особо не отразилась, живут, как и прежде жили до войны. Из местных газет только одна "Русский в Аргентине", в Бразилии же русских газет не издается. Кроме этой газеты читают "Русскую жизнь" из Сан-Франциско. Русские в Бразилию стали прибывать главным образом в 20-х годах из Константинополя. На свою жизнь в Бразилии они не жалуются. Некоторые из них, особенно инженеры, стали самостоятельными людьми. Другие работают в торговых предприятиях, на фабриках, чертежниками в строительных конторах, инспекторами на постройках. Довольно много смешанных браков русских с бразильцами. В Рио и Сан-Паоло находятся русские церкви. Кроме того, в Рио есть Русский клуб, имеющий 14 действительных членов. По понедельникам маленькое русское общество Рио-де-Жанейро собирается на чашку чая"33.

Новая волна иммиграции внесла свои изменения в общественно-политическую жизнь русской общины в Бразилии. Подавляющее большинство верили в возрождение России, продолжали думать о ней, у многих там оставались близкие родственники. Как и везде в эмиграции, в русской общине наблюдалась политическая борьба. Некоторые отказывались принимать участие в "Днях непримиримости", которые регулярно устраивали противники советской власти. Они открыто выражали симпатии к Советской России.

В 1950-е годы в Рио-де-Жанейро открылся Русский центр, помогавший приезжающим на первом этапе их жизни в новой стране. "Однако этот "центр", - писала парижская "Русская мысль", - даже не имел собственного помещения, и встречи с его представителями состоялись в довольно жалком ресторанчике, принадлежавшем одному русскому. Немногочисленная группа молодежи устраивала там свои встречи и даже пыталась устраивать любительские спектакли и концерты все в том же непривлекательном помещении. В настоящее время этот "центр" уже не существует, как нет ни клубов, ни организаций, ни даже русских библиотек"34.

Несмотря на неоднократные попытки объединения русских бразильцев, этого так и не произошло. В условиях экономической и политической нестабильности в стране русскими владело только одно желание - выжить. Тем не менее, большой популярностью у них пользовались вечера и концерты русских артистов, устраиваемые в Дни русской культуры.

После окончания Второй мировой войны оживилась и религиозная жизнь. Стали появляться новые храмы. Так, 30 сентября 1954 г. в Порто-Алегре игумен Валентин провел первую литургию в новом каменном храме35. Бразильская православная епархия имела небольшую типографию, основанную благодаря техническому советнику Главной электрической компании в Сан-Пауло В.Д.Мержеевскому. Он окончил реальное училище в г. Георгиевске Терской области в 1916 г. и, вероятно, познал все тяготы гражданской войны. Поселившись в Риге, Владимир Мержеевский поступил в политехнический институт, но диплом защитить не успел. В 1926 г. в возрасте 29 лет он уехал в Бразилию. Едва освоившись на новом месте, Мержеевский стал принимать деятельное участие в Свято-Николаевском приходском совете. Через некоторое время его избрали казначеем. С его помощью была открыта архиерейская кафедра в Сан-Пауло. Понимая важность печатного слова, Владимир Дмитриевич активно способствовал организации епархиальной типографии. До конца своих дней он был ее попечителем. В типографии печатались книги русских эмигрантов36. В 1948 г. Мержеевский стал инициатором создания Общества Святого Владимира. 5 июля 1948 г. он выпустил первый номер "Владимирского вестника" и оставался его редактором многие годы.

Активную деятельность развили в Бразилии и русские баптисты, издававшие журнал "Дружеское слово". Первый номер вышел в Сан-Пауло в 1934 г. Редакторами являлись Г.Григорович и Г.Добелис. Новый подъем православия в Сан-Пауло связан с массовым приездом из Китая русских, среди которых было немало священников. Уроженец Харбина Николай Падерин (1927-1987) стал диаконом еще в Китае в 1953 г. Уехав в 1956 г. в Бразилию, он служил в Сан-Пауло, там издал свои воспоминания37, затем переехал в Рио-де-Жанейро. В 1967 г. его постригли в монахи под именем Никандр, вскоре он стал епископом Рио-де-Жанейрским.

Появление новых эмигрантов из Китая вызвало и рост числа периодических изданий. 11 октября 1953 г. в Сан-Пауло вышел журнал "Вестник Бразилии". "Мы будем стремиться показать Бразилию такой, какова она на самом деле, - сообщалось в редакционной статье, - не такой, какой ее видит богатый турист, приезжающий провести зимние месяцы в теплом климате Рио-де-Жанейро или спасающийся от летней жары в прохладном Петрополисе, а такой, какой она предстанет перед человеком, желающим честным трудом сделать свою жизнь здесь обеспеченной и устойчивой"38. В первую очередь журнал начал публиковать материалы о новой волне русской эмиграции. "Многие из нас, - писал один из тогда прибывших, - не имеют в Бразилии ни родственников, ни друзей, ни знакомых, не имеют и чековых книжек и, уж конечно, не владеют португальским языком, да и с английским преобладающее большинство "не в ладах"... Правда, образовались две группы, изучающие португальский и английский языки, нашлись преподаватели, ведутся регулярные занятия, но аудитория курсантов катастрофически редеет... Страшновато становится от волнующих мыслей, что-то со всеми нами, обездоленными, оторванными от родной почвы, от обычного уклада жизни и труда, в чужой стране, среди чужого нам, хотя и доброжелательного народа, - будет? Ведь нас, "белых китайцев", будут транспортировать не в единицах, не в сотнях, а в тысячах и преимущественно в Бразилию. Не будет сгущением красок утверждать, что 80% из всех переселяемых в Бразилию абсолютно не имеют средств и должны сразу же, по своему прибытию туда, устраиваться на какую угодно службу и работу, чтобы обеспечить себя прожиточным минимумом. Не правда ли, есть над чем задуматься, есть от чего придти в душевное смятение?"39.

Автором этой статьи был В.В.Сапелкин, до этого выпускавший несколько периодических изданий в Харбине и Тяньцзине. Он приехал в 1953 г. и сразу же стал редактором русской газеты "Вестник Бразилии" (с № 8 - 29 ноября 1953). "В первые же дни своей жизни здесь В.В. занял редакторское кресло в единственной русской газете "Вестник Бразилии", где он работал, отдавая всего себя любимому делу. Газета под его умелым руководством приобрела вид надпартийного русского органа и заслужила всеобщее уважение со стороны читателей. После печального для всей русской колонии закрытия газеты Вениамин Васильевич направляет все свои силы и средства на создание русской типографии. Преодолев множество препятствий, он открывает русскую типографию, которая за самый короткий срок приобретает добрую славу благодаря чистоте и честности выполнения заказов"40.

Издательство получило название "Луч", а первой книгой, выпущенной Сапелкиным, стал сборник стихов41. "Я хочу начать с чего-нибудь, безусловно, бесспорного, - говорил В.В.Сапелкин. - Мне кажется, что наш поэт, известный под буквами "К.Р.", за которыми полуукрылся Великий князь Константин Константинович, является чем-то абсолютно русским, не вызывающим никаких возражений и злобы. С него я и начну. Пусть он будет как бы моим покровителем". В 1956 г. В.В.Сапелкин прочитал серию лекций в Сан-Пауло и Рио-де-Жанейро, которые позже вошли в его книгу "Пушкин и Достоевский"42. Издательская деятельность В.В.Сапелкина была прервана в результате автомобильной катастрофы.

Большинство русских из Китая предпочитали жить в Сан-Пауло, где находилось множество предприятий. "Те, кто осели в Рио, тоже постепенно устроились и большинство не плохо, м.б. золотых гор не построили, но все живут прилично, если даже не сказать очень прилично, и стандарт жизни очень высокий. Здесь большое преимущество, что за сравнительно небольшую оплату мы можем иметь прислугу, которая делает все - и готовит, и стирает, и убирает и т.д... Конечно, русская колония здесь уменьшается, люди уходят в лучший мир. Дети, рожденные здесь, уже чувствуют себя настоящими бразильцами. Наше поколение как-то близко с местными жителями не сошлось, но это, пожалуй, везде. Мы держимся больше своего класса людей. Церквей достаточно, но священников не хватает"43.

Среди приехавших в Бразилию из Китая были и русские литераторы. В 1953 г. сюда эмигрировал поэт Валерий Францевич Перелешин (настоящая фамилия Салатко-Петрище). Он работал в ювелирном магазине, преподавал в школах, был корректором и библиотекарем. Его стихи после многолетнего перерыва появились в 1967 г. в нью-йоркской газете "Новое русское слово". Затем сборники его стихов стали выходить один за другим44. Его мать Е.А.Сентянина писала П.П.Балакшину: "Он в жизни, как ребенок, работать - умеет, а устраиваться - нет. И вообще, по-моему, чуть не бежит от дел, за которые платят деньги!.. А ведь мы с ним издаем книги. И сколько уже приготовлено к изданию! И как он будет жить, если я уйду!? Естественно, я об этом тоже думаю. Без меня он в полном одиночестве. Все, кто помнят, ценят и любят, - далеко. А в общем - вражда, зависть, недоброжелательность. А достоин он многого. Много ему дано, - к несчастью, пожалуй!"45.

Книги В.Ф.Перелешина пользовались популярностью в среде эмигрантов, и он даже совершил поездку в Европу. "Поездка моя в Голландию, - писал поэт, - была "Триумфальным шествием": был я принят как знаменитость в Лейденском университете, где прочел лекцию по-английски на тему "Русские в Китае и их литературные заслуги" и по-русски "Арсений Несмелов". Побывал с друзьями в Гоуде, проехал через Гаагу и Амстердам, затем чествован по случаю выхода третьего издания моих избранных стихов "Издалека" (Vanuit de verte)"46. Почти весь свой архив Перелешин передал в Амстердам, оставшаяся часть после его смерти была перевезена в Москву47.

Примером верного служения науке является судьба видного харбинского ботаника Б.В.Скворцова. "По приезде в Сан-Пауло Борис Васильевич в 1963 г. поступил в Ботанический институт, в криптогамический отдел, в качестве альколога. Ему было поручено изучение жгутиковых Бразилии и других стран, которые до него никем не изучались. С 1970 г. он числится коллектором. За это время им описано более 1000 видов, до 200 новых родов и до пяти классов этих микроскопических организмов"48.

Известный музыкант профессор консерватории в Сан-Пауло Ф.Е.Оксаковский был "горячим пропагандистом русского музыкального искусства. Он ежегодно устраивал отчетные концерты своих учеников, на которых исполнялись лучшие произведения русских композиторов Чайковского, Глинки, Рахманинова, Скрябина, Аренского, Римского-Корсакова, Прокофьева, Глазунова, Калиникова, Бородина и др.". В конце 1966 г. музыкальная общественность Бразилии отметила 75-летие Ф.Е.Оксаковского и 55-летие его музыкальной деятельности. А сам юбиляр дал три больших концерта, которые с восторгом были приняты любителями классики. Неожиданная смерть в октябре 1967 г. прервала творческий путь музыканта. "Смерть Ф.Е.Оксаковского, - отмечалось в некрологе, - была встречена бразильскими коллегами и учениками с большой печалью. Музыкальная ассоциация устроила торжественные похороны, а ученики Ф.Е. составили хор и пели в церкви во время отпевания"49.

В Сан-Пауло работало несколько русских книжных магазинов и библиотек. В середине 20-х годов открыл свой книжный магазин С.К.Успенский, который был и редактором "Русской газеты". Недалеко от него располагалась библиотека "Книга", принадлежавшая Л.С.Рубанову. Большой опыт книжной торговли, начатой еще в России и продолженной в Югославии, имел Степан Иванович Розов. Он открыл свою библиотеку - книжный магазин в Сан-Пауло. "Большое значение имеет то, - писала сиднейская газета "Единение", - что все библиотеки находятся в центре города. По какому бы делу ни приехал человек в центр города, всегда легко забежать в библиотеку - или книгу переменить, или русскую газету купить, или о русских собраниях или концертах узнать, потому что объявления о концертах и собраниях обязательно помещаются во всех этих библиотеках на видном месте. У Рубанова целая доска и других объявлений: кто помощницу по домашнему хозяйству ищет, кто комнату сдает, кто свои услуги переплетчика, часовщика или переводчика предлагает... И вообще обо всех новостях русской колонии где узнать, как не в библиотеках?"50.

В настоящее время деятельность русской общины, основанной в Бразилии в начале 20-х годов ХХ в., практически прекратилась. Мало кто знает о том, что происходило там в те далекие теперь уже годы. Время безжалостно уничтожает следы выходцев из России, навсегда оставшихся в бразильской земле.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 А.И.С и з о н е н к о, Н.А.П а н к о в. Наши соотечественники в Латинской Америке. М., 2002, с. 20.
2 1921 - десятилетие русской колонии в Бразилии - 1931. - Русская газета. Сан-Пауло, 6.V.1931; А.Т.Г о р е л к и н. Врангелевцы в Бразилии. - Русская газета. Буэнос-Айрес, 6.I.1929; Hoover Institution Library and Archives (HILA). M.Vrangel\'. (Письмо А.Ку-шелевского от 11 марта 1929).
3 HILA. M.Vrangel\' (И.Д.П о к р о в с к и й. Бразилия. Очерк. Рукопись, 1930).
4 HILA. M.Vrangel\' (Письмо А.Кушелевского от 11 марта 1929).
5 Колония "Варпа" в Бразилии. Русские колонии в Бразилии: "Новая Россия", "Звезда" и др. - Русский в Аргентине. Буэнос-Айрес, 22.II.1936.
6 К.П а р ч е в с к и й. Судьба русских крестьян в Бразилии. - Новая заря, Сан-Франциско, 1.IV. 1936.
7 Колония "Варпа" в Бразилии...
8 Русская эмиграция в Бразилии из прибалтийских стран. - Русская газета, 6.I.1929.
9 К.П а р ч е в с к и й. Русские в Бразилии и Уругвае. - Новая заря, 26.Х.1935.
10 Бразилия. - Русский в Аргентине. 22.IX.1935.
11 HILA. M.Vrangel\' (Письмо С.К.Успенского от 26 июня 1930), л. 1-3; С.К.У с п е н- с к и й. Ветераны русской эмиграции в Бразилии. - Русская газета, 6.I.1929.
12 Цит. по: Д.И ш е в с к и й. Русская газета в Бразилии. - Новая заря, 11.II.1933.
13 С.К.У с п е н с к и й. От редакции. - Русская газета, 6.I.1929.
14 HILA. M.Vrangel\' (Письмо С.К.Успенского от 26 июня 1930), л. 3.
15 Союз русских воинов в Бразилии и его деятельность. - Русская газета, 6.I.1929.
16 Студия сценического искусства. - Русская газета, 13.IV.1929.
17 И.И с а к о в. Общество русских инженеров в Бразилии. - Русский в Аргентине, 13.VIII.1933; 24.VI.1934.
18 HILA. M.Vrangel\' (Письмо И.Д.Покровского от 21 марта 1931).
19 П.Г.Г а г а р и н, Н.И.К р ы х т и н. Русская жизнь в Рио-де-Жанейро. - Русский в Аргентине, 20.VIII.1933.
20 Бразилия. - Русский в Аргентине, 22.IX.1935.
21 И.М а й. Выставка Русского искусства в Рио-де-Жанейро. Праздники души. - Русский в Аргентине, 24.IX.1933.
22 О.Л.Л е й к и н д, К.В.М а х р о в, Д.Я.С е в е р ю х и н. Художники русского зарубежья (1917-1939). Биогр. словарь. СПб., 1999, с. 214, 299.
23 "Призыв" (газета), ред. В.Антипин. Сан-Пауло, 1936-1938. "Родина" (Русская внепартийная газета), ред. В.Ю. де Тимэ. Сан-Пауло, 1930, № 1-6.
24 К.Т р о ф и м о в. Наша обязанность. - Русский в Аргентине, 24.IX.1933.
25 Православный приход. - Русская газета, 6.I.1929.
26 Церковная жизнь в Рио-де-Жанейро. - Вестник Бразилии. Сан-Пауло, 25.Х.1953, с. 4; М.П е р ш и н. Рио-де-Жанейро. 60 лет Русскому православному храму Св. Мученицы Зинаиды в Бразилии. - Русская жизнь. Сан-Франциско, 30.VIII.1997.
27 Церковная жизнь в Рио-де-Жанейро...
28 Прибытие епископа Феодосия в Ю.Америку. - Русский в Аргентине, 27.I.1935.
29 М.Т.З а р о ч е н ц е в. На самолете в Бразилию. - Новая заря, 30.VIII.1944.
30 А.К и р и л л о в. In Memoriam - Леонид Эразмович Ордынцев (Некролог). - Русская жизнь, 6.XI.1980.
31 А.М а к-Г в а й р-Щ е р б а к о в а. О Маньчжурии, старообрядцах и тиграх. - Новая заря, 6.ХI.1971.
32 Л.А к ч у р о в а (И с т р а т е н к о в а). Очерк о жизни русских эмигрантов в Бразилии. - Друзьям от друзей (Австралия), 1987, № 27 (дек.), с. 43.
33 Т.Б а ж е н о в а. Русские в Рио-де-Жанейро. - Русская жизнь, 19.VI.1946.
34 Цит. по: Русские в Бразилии. - Единение. Сидней, 10.V.1968.
35 Новый православный храм в г. Порто-Алегре. - Владимирский вестник, 1948, № 64 (нояб. - дек.), с. 35-36.
36 В.А.Б е л я е в с к и й. В волнах моря житейского, 1963; Е г о ж е. Вторая мировая война. Роль казачества в этой войне и трагедия такового. 1939-1945; Т.В.Б е р н а ц к а я. Крошки жизни. Стихи и рассказы, 1965; Т.Г а р и н а. Под шелест листьев, 1965, и др.
37 Н.П а д е р и н. Церковь Твою утверди. Из воспоминаний о церковной жизни Харбина. Сан-Пауло, 1967.
38 От издательства и редакции. Вкратце - о себе. - Вестник Бразилии, № 1, 11.Х.1953, с. 1.
39 В.С а п е л к и н. По воле волн... Очерк. - Вестник Бразилии, 29.XI.1953, с. 4.
40 Н.А л е к с е е в. Памяти В.В.Сапелкина. - Русская жизнь, 2.I.1958.
41 К. Р. Жемчужины поэзии. Ред., предисл. и биогр. Н.Н.Сергевского, обл. худ. А.Е.Ага-фонова, 1955.
42 В.В.С а п е л к и н. Пушкин и Достоевский. Сан-Пауло, 1957.
43 В.Б а к и ч (К р е м е н с к а я). О жизни русских в Бразилии. - Друзьям от друзей, 1987, № 26 (май), с. 32.
44 Южный дом. 5-я кн. стихотворений. Мюнхен, 1968; Крестный путь. Венок сонетов. Сан-Пауло, 1969; Стихи на веере. Антология китайской классической поэзии. Франкфурт, 1970; Качель. 6-я кн. стихотворений. Франкфурт, 1971; Заповедник. 7-я кн. стихотворений. Франкфурт, 1972; и др.
45 Калифорнийский университет. Bancroft Library (CША). Коллекция писем П.П.Балакшина (Из письма от 23 февр. 1976).
46 В.П е р е л е ш и н. Письмо к М.Ястребову. - Друзьям от друзей, 1986, № 25 (дек.), с. 60-61.
47 Е.К и р и л л о в а , В.С л о б о д ч и к о в. Архив В.Перелешина будет передан в Россию. - Проблемы Дальнего Востока, 1993, № 3, с. 181-183.
48 В.Н.Ж е р н а к о в. К восьмидесятилетию Б.В.Скворцова. - Русская жизнь, 27.I.1976.
49 Памяти Федора Евграфовича Оксаковского. - Единение, 23.II.1967; Н.Г р а ч е в а. Светлой памяти Ф.Е.Оксаковского. - Единение, 3.XI.1967.
50 Н.Н а у м о в. По зарубежью. Русские библиотеки в Сан-Пауло. - Единение, 11.XI. 1966.