ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВЕННИКА

К.Н.Сапожников

В поисках Эльдорадо

Утренний визит к газетному киоску и последующая "обработка" прессы - обязательный ритуал для корреспондента. Иногда я беру газеты у киоскера на авениде Франсиско Миранда - у него самый обширный ассортимент, включающий провинциальные издания: "Соль де Маргарита", "Абориген", "Ла Тарде де Маракайбо" и другие, в которых нередко попадаются интересные темы и сюжеты. Они будят воображение, зовут в дорогу.

Так я однажды прочел в "Коррео де Карони" заметку о том, что какой-то польский путешественник отправился из России в Южную Америку, чтобы отыскать легендарную страну "Эльдорадо", и подумал: а почему бы и мне не предпринять собственный поиск этой "земли обетованной". Благо что лететь для этого из Европы не надо. Ведь отправной точкой будет Каракас. Если верить преданиям, "золотая страна" находится не так уж и далеко от корпункта: каких-то 800-900 км пути - и ты в краях, куда мечтали попасть конкистадоры, искатели легкой наживы и алчные авантюристы всех мастей.

Чтобы выполнить задачу, нужно на автомобиле добраться до р. Ориноко и пересечь с севера на юг территорию штата Боливар - самого большого в Венесуэле.

Венесуэла - цивилизованная страна: еще по 80-м годам помню ее великолепные автострады, дорожный сервис, "вездесущие" отели на любой кошелек, "модерновые" заправочные станции. Конечно, с тех пор много воды утекло, но надеюсь, что дорожно-туристическая инфраструктура страны шла в ногу с прогрессом. Венесуэльцы - путешествующая нация. Автомобиль для них - второй дом, и прокатиться с запредельной скоростью по шуршащему асфальту - высшее удовольствие. Да и требования местного потребителя к комфорту - на уровне мировых стандартов. А как же может быть иначе в нефтяной стране?

Автостраду, по которой я выехал из Каракаса, часто называют Восточной. Еще недавно она носила имя президента Ромуло Бетанкура. Но... новые времена - новые имена и названия. Боливарийская революция предъявила свой счет Бетанкуру, у которого была сложная (лучше сказать - извилистая) политическая биография. Началась она в 30-е годы в рядах компартии, его левый радикализм часто поражал даже эмиссаров Коминтерна. Но с годами происходила эволюция, "переосмысление" ориентиров, трансформация из "романтичного" в "реального" политика. Бетанкур встал на рельсы социал-демократии и антикоммунизма, стал безусловным "проянки". Сегодня этого политика называют в правящих кругах не иначе как "крестным отцом" коррупции и предателем, за бесценок отдавшим транснациональным монополиям нефтяные богатства страны. Поэтому и решили переименовать автостраду. Теперь ее полное название звучит так: "Великий маршал Айякучо Антонио Хосе де Сукре". В правительственном органе "Диарио Веа" была опубликована мотивировка: "Именно он плечом к плечу с Симоном Боливаром заложил основы Свободной республики Венесуэлы".

Уже первые десятки километров пути показали: за последние двадцать лет на этой трассе мало что изменилось, хотя ее строительство обещали завершить поочередно сменявшиеся правительства Луиса Кампинса, Хайме Лусинчи, Карлоса Андреса Переса. Все те же "узкие места", уводящие в сторону крутые зигзагообразные горные участки, недостроенные мосты. Как тут не вспомнить чилийские автострады, которые в 90-е годы возникали словно по мановению руки. Но, похоже, президент Уго Чавес все-таки решил взяться за дело всерьез. Доказательство тому - дорожная техника, натужно ревущая вдоль обочин. Завершение Восточной трассы - это только часть его обширной программы модернизации дорожно-транспортной сети, прокладки новых железных дорог, возведения мостов и развития речного сообщения. Правительство выделяет на эти цели колоссальные средства. "Нефтедоллары должны работать на страну" - эти слова Чавес произносит при каждом удобном случае. Поэтому, "завязая" в автопотоке, я с каждым километром все больше верил в то, что скоро все-таки смогу проехать "с ветерком" по всей Восточной магистрали имени Великого маршала.

БИТВЫ НА АСФАЛЬТЕ

Перед поездкой друзья предупредили: не забывай о бдительности. Не соблазняйся "нетрадиционными" маршрутами, ведь путешествующий человек очень уязвим. По статистике, количество преступлений, связанных с похищением автомашин и нападением на водителей и пассажиров, заметно выросло. Бандитов такого рода так и называют: "дорожные пираты".

В самом деле, то и дело в газетах можно прочесть: разоблачили преступную группу, похищавшую "шевроле", "форды", "тойоты" и т.д. Только в Каракасе за 2003 г. было похищено 16 тыс. автомашин. Появилась и своя лексика для обозначения тайных притонов, где "разделывают" автомашины: "desplumadora", "chivera", "picadera". "Потребности" черного рынка распространяются на весь спектр автомобилей, бороздящих просторы страны. Недавно, например, была захвачена банда, специализирующаяся даже на "фольксвагенах". Машины этой марки в Венесуэле не котируются, но бизнес делали и на них: разбирали на запчасти и сбывали в ремонтные мастерские. Поневоле будешь беречь свое "транспортное средство", как зеницу ока.

Особенно страдают от дорожных пиратов водители грузовиков, которые перевозят ходовые товары: телевизоры, велосипеды, мобильные телефоны, спиртные напитки, медикаменты, сигареты. Но захватывают и более прозаичные грузы: мясо из Аргентины, куриные тушки из Бразилии, молочный порошок из Колумбии, сахар из Доминиканской республики. Это "целевые заказы": кто-то, скажем, намерен открыть придорожную харчевню, а первоначального капитала не хватает. Вот и зовут на помощь "дорожных пиратов". Для борьбы с ними в недрах полиции был создан специальный отряд "быстрого реагирования". Поединки с грабителями редко завершаются "мирком-ладком". "Ликвидирован главарь дорожных пиратов", "Несколько пиратов убито в перестрелке", "Обнаружен пиратский притон" - хрониками бесконечной "битвы на асфальте" пестрят газетные полосы. Но "общий счет" все-таки не в пользу венесуэльских гаишников и стражей порядка.

Свою добычу пираты реализуют главным образом на криминальных "оптовых рынках", и похищенные грузы чаще всего растворяются бесследно. По данным полиции, многие из "романтиков большой дороги" действуют по наводкам: в таможнях у них есть свои информаторы-соучастники. Печальнее всего, что и в Венесуэле завелись свои "оборотни в погонах". В штате Ансоатеги, по которому под проливным дождем я настойчиво продвигался к цели, с поличным накрыли пятерку национальных гвардейцев. Днем они были образцовыми служаками, а ночами "пиратствовали". На их боевом счету есть даже бронированные автомашины для перевозки денег. Другой "оборотень" - полицейский сержант из небольшого города в провинции - возглавлял преступную группу, которая похищала дорогие автомашины в соседних штатах. Потом их "отстаивали" в укромных местах и перегоняли для продажи в Колумбию.

По пути в Эльдорадо я стал свидетелем еще одной дорожной драмы: на скользком от ливня асфальте перевернулся "дальнобойный" грузовик с продуктами питания: мукой, рисом, томатной пастой, растительным маслом и сгущенкой. Немалых трудов стоило мне пробиться через толпу, которая растаскивала разбросанный повсюду груз. Полицейские же стояли вдоль дороги, спокойно созерцая "пир хищников". Через час из радиопрограммы "для тех, кто в дороге" я узнал, что в этот день на Восточной трассе перевернулось три грузовика. Все они были разграблены местными жителями, которые получили известие о легкой добыче по "радио бэмба" (сплетничать, сообщать о чем-то в устной форме, местный идиоматический оборот). "Полиция никого не задержала, - сообщал репортер, - потому что было крайне сложно установить вину каждого расхитителя".

ВСЕ ДАЛЬШЕ ОТ СТОЛИЦЫ

В придорожном ресторане я остановился пообедать. Заказал салат из агуакате (так называют здесь авокадо), какое-то блюдо под странным названием "дикое мясо" и касабе - индейский хлеб из юкки.

"Дикое мясо" мне понравилось, что-то вроде нежной курятины. Потом я расспросил официанта, чем объясняется это странное название и что, собственно, я с таким аппетитом проглотил. Оказалось, что я съел "энную часть" агути, которых в Венесуэле чаще называют "lapa". Охота на этих зверьков, похожих на короткоухих кроликов, запрещена одиннадцать месяцев в году, но во многих ресторанах их (под вся-

кими "псевдонимами") предлагают круглый год. Правда, официант попытался успокоить меня, сказав, что поданное им "дикое мясо" поступает к ним с вполне законной "животноводческой фермы", которую организовали "цивилизованные индейцы из Амазонии". Ничего не оставалось, как поверить на слово. Кстати, удивил меня и местный касабе. Ничего общего с традиционным - сухими, ломкими "кругами" с полметра в диаметре, которыми торгуют вдоль других дорог индейские женщины, - он не имел. Это были вполне аккуратные, обильно сдобренные перцем кружочки, больше похожие на печенье. Понимая мое удивление, официант пояснил: "Это касабе, "tipo galleta".

Так жизнь вносит свои коррективы даже в тысячелетнее искусство изготовления касабе. Миниатюризация в действии!

На подъезде к Барселоне пейзаж становился все более индустриальным и чем-то напоминал картины советских художников Нисского и Дейнеки. Силуэты нефтеперерабатывающих комплексов поражали своей грандиозностью. К сожалению, сам город ничего общего не имеет со своим испанским "тезкой", никаких запоминающихся примет или архитектурных шедевров какого-нибудь местного Гауди. Плотные ряды розничных торговцев мешали движению автомашин, и водители раздраженно жали на клаксоны, пытаясь расчистить себе путь.

За Барселоной дорога круто повернула на юг. Вдоль шоссе побежали нескончаемые трубопроводы, периодически возникали нефтяные "качалки", похожие на паломников, отбивающих молитвенные поклоны.

Не устаешь поражаться обилию дряхлых, изрядно тронутых ржавчиной автомашин. Им место явно на свалке, а не на скоростном шоссе. Впрочем, как выяснилось, многие из этих "антилоп-гну" уже успели побывать на "последнем автомобильном пристанище", готовясь к разделке и переплавке.

Свою роль в их "воскрешении" сыграл феномен дешевого бензина. Стоимость горючего в "нефтедобывающей" Венесуэле долгие годы остается без изменений: ни один из президентов (включая Чавеса) не хотел вызывать раздражение соотечественников, корректируя цены под мировой уровень. Рядовые венесуэльцы считают, что нефти в стране - "залейся", и повышение цен на бензин категорически неприемлемо, поскольку вызовет цепную реакцию удорожания всего. Так и получилось, что бензин в Венесуэле стоит, как говорится, копейки. Чтобы заправить бак "под завязку" самым дорогим экологически чистым бензином - sin plomo, - достаточно иметь в кармане шесть тысяч боливаров (2-3 доллара): завидный пример для России, но, увы, несбыточный. Этот же феномен как раз и вдохнул вторую жизнь в автомобильный "антиквариат-металлолом".

Едем дальше. На каждую сотню километров пути обязательно приходится хотя бы одна алькабала - контрольный пост проверки автотранспорта. Метров за 200-300 от КПП водитель должен сбросить "крейсерскую" скорость и перейти на черепашью. Необходимо также опустить ветровое стекло, чтобы твоя физиономия была отчетливо видна постовым. Чаще всего этой повседневной работой занимаются национальные гвардейцы. Глаз у них наметанный, и они, как правило, не злоупотребляют своим правом досмотра любого "транспортного средства". За эту поездку мне ни разу не пришлось демонстрировать содержимое багажника. Если верить статистике, эффективность алькабал по обнаружению наркотиков, контрабанды и похищенного имущества весьма высока, хотя внешне гвардейцы как бы и не слишком усердствуют. Автомашины медленно движутся по контрольному участку, а ребята с КПП сидят в отдалении под пальмами, лениво отгоняя москитов или флиртуя с местными смуглянками. Вот они - загадки раскрываемости дорожных преступлений по-латиноамерикански!

Вдруг слева по маршруту промелькнула табличка с названием городка: Кантаура. В истории Венесуэлы это место отмечено печатью трагедии. В октябре 1982 г. в окрестностях Кантауры 25 студентов, связанных с ультралевой партией "Бандера Роха", пытались развернуть партизанский лагерь. Они не имели военной подготовки и практически были безоружными. В результате предательства информация о "начинающих партизанах" поступила в тайную полицию DISIP (Division de Inteligencia y Servicios policiales). По личному указанию президента Кампинса лагерь был сначала подвергнут бомбежке, затем окружен силами правопорядка, которые открыли шквальный огонь на поражение...

НА БЕРЕГАХ ОРИНОКО

Вначале возник голубой силуэт моста "Ангостура", который словно парил в воздухе, и только потом - минут через пятнадцать - за ветровым стеклом засияла отраженным солнечным светом безмерная ширь Ориноко. С высоты моста река показалась мне пустынной: всего лишь одинокая баржа да несколько рыбацких лодчонок внизу. Но, конечно, это было обманчивое впечатление. Река трудится во всю свою богатырскую мощь, и ее главные причалы находятся не в Сюдад-Боливаре, красные крыши которого появились на горизонте, а ниже по течению - в городах Пуэрто-Ордас, Сьюдад-Гуайана, Барранкас и Тукупит. Из этих портов отправляются далеким потребителям качественный алюминий, железный прокат, нефтехимическая продукция.

Об Ориноко написано много, но тема вряд ли когда будет исчерпана. Одна из самых известных книг о реке принадлежит перу Жюля Верна. Он никогда не был в Венесуэле, но, вдохновленный тем, что прочитал у других авторов, внес свой вклад в "оринокографию". По инициативе местного Клуба почитателей Жюля Верна его увлекательный роман "Величественная река Ориноко" был недавно переиздан в Венесуэле на французском и испанском языках. Редкий экземпляр другой кни-ги, документальной, - "Ориноко, река свободы" - я "раскопал" в букинистическом магазине Каракаса. Написал ее колумбиец Рафаэль Гомес Пикон более 50 лет назад. Чтобы собрать нужный материал, он совершил продолжительное путешествие по этой артерии и ее притокам, посещал прибрежные города и селения, погружался в жизнь местных индейских племен. Сделанные им фотографии ныне являются неопровержимым доказательством прогресса, которого за последние полвека достигли венесуэльцы в Гуайане, прежде не освоенном регионе страны к югу от Ориноко. Некоторые по праву называют его "венесуэльской Сибирью".

Мост "Ангостура" был построен в 1967 г. и для того времени являлся в Латинской Америке "чудом инженерной мысли": длина - 1678 м, высота двух стальных опорных башен - 119 м, четыре канала для движения автотранспорта. Мост успешно справлялся со своими функциями. Но прошли десятилетия, и "Ангостуре" стало все сложнее обслуживать возрастающие объемы грузопотоков. В начале 2001 г. родилась идея строительства нового "смешанного" моста в районе г. Пуэрто-Ордас: помимо автотранспорта, по нему должны пойти и железнодорожные составы. Сейчас стройка в полном разгаре, ведет ее бразильская компания "Норберто Одебрехт". Проблем с финансированием нет - 500 млн долл. выделено "на паях" Бразилией и Венесуэлой. Если верить обещаниям строителей, мост будет открыт в начале 2005 г. А потом настанет очередь возведения третьего моста - в районе г. Кайкара-дель-Ориноко (штат Амасонас), где для переправы пока что используются тихоходные "чаланы" - грузовые паромы.

В стране активно обсуждается еще один захватывающий проект: прокладка Трансамазонского "БАМа", который должен соединить Пуэрто-Ордас (город-спутник Сьюдад-Гуайаны) с бразильским г. Манаус, а в более отдаленной перспективе - Каракас с Рио-де-Жанейро. В газете "Диарио Веа" появилась редакционная статья, в которой утверждалось, что этот проект - не утопия и что на очередной встрече президентов обеих стран эта тема обязательно станет приоритетной. Планы президента Чавеса по дальнейшему развитию Гуайаны и углублению интеграционных процессов "на южном направлении" с восторгом восприняты по обе стороны границы. И прогресс очевиден. Регулярные встречи венесуэльского и бразильского президентов отличаются конструктивностью. На них обсуждаются конкретные шаги по торгово-экономическому освоению региона, взаимным инвестициям, созданию современной транспортной инфраструктуры, борьбе с бюрократическим саботажем.

Есть в Венесуэле политические деятели (и политизированные экологи), которые считают сближение Чавеса с Бразилией ошибочным. Так, Александр Лусардо, экс-сенатор и "воинствующий эколог", полагает, что президент "облегчает Бразилии проникновение в Венесуэлу, установление контроля над Гуайаной, венесуэльской частью Амазонии, натуральными ресурсами этих регионов". По мнению Лусардо, "Чавес ведет себя так, словно хочет вручить Бразилии наш "задний двор", чтобы обеспечить ей беспрепятственный выход в Карибский бассейн, а ведь это всегда было целью бразильской военной геополитики".

Политики-боливарийцы думают иначе. По их мнению, Бразилия и Венесуэла с их человеческим, территориальным и экономическим потенциалом могут сыграть решающую роль в судьбе континента. Прежние робкие попытки сближения заканчивались ничем из-за "бедности политического духа и подчинения интересам Соединенных Штатов тех, кто находился у власти. Отсутствие политической воли для объединения, интеграции, достижения под-линной независимости, выработки собственного пути к процветанию и величию подрывали способность Бразилии и Венесуэлы влиять на процесс перемен в Южной Америке в интересах ее народов. Но теперь дуют новые ветры. Лула и Чавес пишут другую историю".

СЬЮДАД-БОЛИВАР: ГРУСТНЫЕ ПРОГУЛКИ

С XVIII по первую половину XX вв. Сьюдад-Боливар входил в четверку главных международных портов Венесуэлы. Первое название города - Санто-Томе-де-Гуайана-де-Ангостура-дель-Ориноко. Для краткости его называли Ангостурой, а в мае 1846 г. в честь Либертадора переименовали в Сьюдад-Бо-ливар. И это понятно: город являлся временной столицей Венесуэлы и опорной базой армий Симона Боливара. Здесь же вторым конгрессом республики была принята конституция, текст которой был написан Боливаром от первой до последней буквы. Исторический центр города - все 77 кварталов - сохранился почти таким, каким он был в славные времена освободительной эпопеи. Пройти по этим улочкам - словно "оседлать" машину времени.

Трагическим свидетельством остроты и бескомпромиссности тех событий служит памятная доска о расстреле генерала Пиара на боковой стене кафедрального собора. Именно ему, 35-лет-нему выходцу с о-ва Кюрасао, принадлежала главная заслуга в освобождении от испанцев огромной территории Гуайаны, включающей нынешние штаты Боливар и Амасонас. Волевой, амбициозный военачальник не привык к слепому подчинению, иногда ставил под сомнение авторитет Боливара, вносил дезорганизацию в ряды республиканской армии, за что в конечном счете и поплатился. Три дня длился суд над Пиаром. Обвиняли его в "подрывной деятельности, подстрекательстве к неповиновению и дезертирстве". Приговор был единодушен: виновен! Местные гиды непременно показывают туристам балкон, с которого Боливар наблюдал за расстрелом Пиара, и обязательно приводят сказанные им при этом слова: "Никогда еще не было столь полезной, политически оправданной и, с другой стороны, более заслуженной смерти". Своей точки зрения на казнь "предателя" Боливар не изменил до последних дней жизни.

В Сьюдад-Боливар до 50-х годов стремились предприимчивые люди со всего мира. Особенно большим был приток иностранцев после мировых войн: немцы, итальянцы, французы, беженцы из стран Восточной Европы и Ближнего Востока. Арабская речь и сейчас обыденно звучит на его улицах. Город процветал благодаря своему стратегически выгодному положению на Ориноко. За границу отправляли партии крупного рогатого скота, лошадей, натуральный каучук, тюки с хиной, минеральное сырье, золото и алмазы. А разгружали на причалах технику для строительства дорог, горнопромышленной отрасли, нефтебурения, возведения гидроэлектростанций. Торговля шла в гору, продавалось все - от новейших холодильников из США до голландского сыра и французского шампанского.

По мере возникновения "новых поясов развития" в Гуайане ее столица все более отходила на второй план. "Наш город остался на обочине национального прогресса, погружается в летаргию, - с горечью говорят его обитатели. - Пора бить тревогу! Когда начнет действовать второй мост между Пуэрто-Ордасом и штатом Ансоатеги, жизнь в Сьюдад-Боливаре замрет окончательно!". Многие роскошные виллы уже сегодня пустуют или выставлены на продажу. Городская элита постепенно перебирается в Сьюдад-Гуайану или в Каракас. Настроения безысходности подогреваются растущей безработицей. Даже внешне Сьюдад-Боливар утратил многое из того, чем гордился лет 20 назад. Раньше не было ни мусорных "баррикад", ни подросткового вандализма, ни индейских детей, которые ради жалких грошей жонглируют мячиками на уличных перекрестках, а то и попросту попрошайничают. Но несмотря на этот регресс, есть в Сьюдад-Боливаре энтузиасты, которые считают, что не все еще потеряно, что развитие туризма может стать главным средством его спасения. Их мечта - добиться в ЮНЕСКО придания городу статуса памятника культурного достояния человечества.

СЧАСТЛИВЫЙ НЕУДАЧНИК ДЖИММИ ЭНДЖЕЛ

В аэропорту Сьюдад-Боливара есть своеобразный памятник, посвященный человеку, открывшему одну из главных достопримечательностей Венесуэлы - водопад Анхель. Это самолет американского пилота Джеймса (Джимми) Кроуфорда Энджела, на котором в 30-х годах прошлого столетия он облетал всю Венесуэлу, зарабатывая на жизнь.

Об этом человеке сохранилось много легенд, причем в основном авантюрного характера. Говорят, что он был пилотом Лоуренса Аравийского, что он нелегально доставлял Сесару Аугусто Сандино боеприпасы и вооружение и потому "имел проблемы" с американским правительством. Интерес к Венесуэле пробудился у Джимми после встречи в Панаме с другим авантюристом - Мак-Кракеном где-то в конце 1922 г. По профессии Мак-Кракен был горным инженером, долгое время работал на шахтах в разных странах Южной Америки.

Он рассказал летчику о "золотоносной реке" в венесуэльской Гуайане и предложил ему вместе слетать туда, "чтобы стать миллионерами". Условия были такими: по прибытию на место они загрузят самолет золотом и после возвращения в Панаму поделят добычу пополам. Джимми решил рискнуть, но предпочел более конкретное вознаграждение: Мак-Кракен вручит ему наличными 5 тыс. долл. и оплатит все дорожные расходы, включая топливо. Инженер без долгих раздумий согласился. Если верить биографам Джимми Эндже-ла, поисковые рейсы осуществлялись из Сьюдад-Боливара. Попытка следовала за попыткой, и Мак-Кракен, наконец, опознал с воздуха заветное место. После удачной посадки он углубился в лес, оставив Джимми в одиночестве у самолета. А вернулся с увесистым мешком за спиной: в нем были самородки и золотой песок.

Все последующие годы Джимми жил мечтой отыскать ту самую "золотоносную реку". Уточнить что-то у Мак-Кракена он уже не мог: в 1923 г. инженер умер от инфаркта. Недолго наслаждался авиатор сказочным богатством, реальное происхождение которого до сих пор вызывает ожесточенные споры (так, есть версия, что золото было доставлено в Гуайану из Перу самим Мак-Кракеном по речным протокам и укрыто в тайнике до лучших времен). После нескольких лет работы в Гуайане Джимми пришел к выводу, что несметные россыпи золота могут находиться только в одном месте - на вершине Айуян-тепуя: горы с плоской вер-шиной, каких в зоне Гран-Сабаны несколько десятков.

В октябре 1937 г., чтобы убедиться в своей правоте, Джимми решил посадить самолет "Райан Фламинго" на Ауйян-тепуй. Вместе с ним отправились в этот рискованный полет венесуэльцы Густаво Хени и Мигель Дельгадо и жена - американка Марби Мари Сандерс. Стартовали от подножия горы и через 15 минут прошли на бреющем полете над площадкой, которая показалась Джимми идеальной для посадки. Но это было обманчивое впечатление: под ровной зеленой поверхностью, напоминавшей луг, оказалась зыбкая влажная почва, которая не выдержала тяжести аппарата. После небольшой пробежки "Райан Фламинго" уткнулся мотором в трясину. Участники экспедиции, к счастью, серьезно не пострадали, отделавшись ушибами и ссадинами. Этой аварией и завершилась золотоискательская лихорадка Джимми Энджела. Ему и его спутникам потребовалось 11 дней, чтобы спуститься с вершины Ауйян-тепуя. Если бы не альпинистские навыки Густаво Хени, итог этой экспедиции мог быть иным.

Джимми Энджел, тем не менее, вошел в историю: его именем был назван самый высокий в мире водопад, низвергающийся с вершины Ауйян-тепуя. Сальто Анхель - так звучит его название по-испански (его часто неверно переводят как "Прыжок Ангела"). Считается, что именно Джимми Энджел был первооткрывателем водопада. Теоретически пальму первенства могут оспаривать и другие. Называются разные имена, упоминаются даже сделанные этими путешественниками фотоснимки и записи в дневниках, "фиксирующие" факт открытия. Однако авантюрный "имидж" Джимми, видимо, больше соответствовал этому экзотическому природному феномену. Когда отставной летчик долго и мучительно умирал в 1956 г. в Панама-сити, ему было о чем вспомнить и чем гордиться. Далеко не всякий удостаивается "персонального" географического названия.

КИТАЙЦЫ ИДУТ!

На выезде из Сьюдад-Боливара я притормозил у придорожного кафе, чтобы купить минеральной воды. И вдруг почувствовал на себе чьи-то пристальные взгляды. Из-за приспущенных стекол "рафика" на меня смотрели трое парней лет двадцати, коротко остриженных, с миндалевидным разрезом глаз. Их азиатское происхождение не вызывало сомнений. Водитель автобуса поспешно допил кофе из пластмассового стаканчика и сел за руль. "Рафик" быстро набрал скорость и исчез вдали.

"Это китайцы, - сказал мне хозяин кафе. - Ни слова не знают по-испански. Говорят, что их привозят нелегально".

По сведениям Департамента полиции, который занимается вопросами контроля за иностранцами (DIEX, Direccion de Identificacion y Extranjera), в Венесуэлу ежегодно завозится до двух тысяч китайцев. По самой распространенной версии, это налаженный бизнес гонконгской мафиозной группировки "Голова змеи". Стоимость такого трафика - 10-13 тыс. долл. за человека. "Заказчик" вручает деньги мафиози и получает бесправного, безропотного работника на пять-шесть лет. Самые "оживленные" маршруты ввоза китайцев проходят через Джорджтаун (Гайяна) и Парамарибо (Суринам). На моторных лодках их доставляют в Тукупиту в дельте Ориноко, а затем - в города Сан-Феликс, Пуэрто-Ордас или Сьюдад-Боливар. Часть китайцев направляется для работы на золотые прииски Гуайаны, часть - в центральные или западные районы страны. Во всех уголках Венесуэлы как на дрожжах возникают китайские предприятия: овощные лавки, рестораны, киоски розничной торговли. По словам сотрудников DIEX, у них нет точных данных о "работодателях". Однако уголовных преступлений с их участием с каждым годом все больше. По жестокости некоторых расправ можно догадываться: это дело рук мафии. Чтобы другим было неповадно нарушать раз и навсегда установленные ею правила.

Нужно отметить, что официальный Китай избрал Венесуэлу в качестве одной из "опорных стран" своего проникновения в Южную Америку. Курс на сближение отвечает политическим и торгово-экономическим интересам обоих государств. Не слишком афишируя свои геополитические планы, Пекин добился в Венесуэле выгодного контракта на добычу и переработку сверхтяжелой (битуминозной) нефти. Именно с Китаем было подписано соглашение о поставках тракторов и другой техники под объявленную президентом Чавесом реформу сельскохозяйственного сектора экономики. Первые машины поступили в боливарийские кооперативы и успешно поднимают венесуэльскую целину. Китайские компании были привлечены к проведению ирригационных работ в засушливых штатах и прокладке железнодорожной линии между городами Пуэрто-Кабельо и Баркисимето, Йаритагуа и Акаригуа. В Гуайане китайцы получили лицензию на разработку двух золотоносных шахт и активно изучают возможность участия в строительстве гидроэлектростанций (одна из них - ГЭС Токома). Много говорят о планах привлечения строительных фирм из КНР для возведения "доступного народного жилья". Этот проект имеет серьезную базу: правительство Чавеса намерено осуществить амбициозную жилищную программу в интересах беднейших слоев населения, выделив на это сотни миллионов долларов.

Китайское посольство в Каракасе регулярно "отбивается" от недружественной информации, запускаемой в оборот политическими противниками Чавеса. Так, была категорически опровергнута "утка" о том, что Китай тайно поставляет стрелковое оружие для отрядов "боливарийских резервистов" (интересно отметить, что именно китайская компания в борьбе с семью венесуэльскими конкурентами выиграла торги на поставки военного обмундирования для ВС Венесуэлы, хотя, по утверждению проигравших, китайцы "не предложили лучших условий"). Из той же категории сообщение о том, что китайские военные обучают венесуэльских офицеров тактике ведения партизанской войны. Дипломаты КНР остро реагируют и на публикации о незаконном проникновении своих сограждан в Венесуэлу. Они категоричны в оценке этого феномена: "Наше посольство никогда не поощряло нелегальной иммиграции. В большинстве своем эти иммигранты являются выходцами из других азиатских стран. Обвинения в том, что ежедневно в Венесуэлу незаконно прибывают по 200 китайцев, которые имеют фальшивые венесуэльские паспорта и которые будут голосовать за Чавеса, не имеют никакого основания и являются откровенной дезинформацией".

О китайском "проникновении" я написал под впечатлением мимолетного визита на фотовыставку "Китай - жемчужина Востока". Это было в городе Сьюдад-Гуайана, где я остановился запастись питьевой водой и "сухим пайком" для поездки по Гран-Сабане. Заодно заглянул в Экомузей Карони. В выставочном зале было тесно от учителей и школьников. С трудом пробираясь от фотографии к фотографии, я вспоминал о тех выставках, которые некогда сам организовывал в венесуэльской глубинке "в рамках" выполнения "месячного плана мероприятий корпункта АПН". После осмотра экспозиции посетителей обычно приглашали посмотреть документальный фильм о жизни в Советском Союзе. "Неужели нечто похожее будет и здесь?" - подумалось мне.

Так и случилось. Всех присутствующих пригласили на показ фильмов "Тибетская песня" и "Чай из лепестков хризантемы". Вот она, испытанная технология той далекой советской пропаганды! Экономно, но в нужном месте и... эффективно. Да и я бы обязательно пошел посмотреть эти фильмы, если бы не зов дороги.

Окончание следует