МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Л.Л.Клочковский, доктор экономических наук, профессор, главный научный сотрудник ИЛА РАН.

Экономический гегемонизм США и Латинская Америка

В рамках многообразных изменений, которыми отмечен современный этап мирового развития, одной из центральных тенденций является глубокая эволюция глобальной стратегии США. Она определяется действием по крайней мере двух ключевых факторов. С одной стороны, стремлением США сохранить статус единственной сверхдержавы и вытекающей отсюда необходимости активно бороться за консолидацию своих мировых военно-политических и экономических позиций. С другой стороны, осознанием невозможности решить эти задачи лишь на базе собственных сил и средств и линией на использование в своих интересах набирающих силу процессов развития регионализма, которые позволили бы поставить на службу США объединенный потенциал всего Западного полушария, обеспечить преимущества в противостоянии с другими мегаблоками и создать предпосылки для дальнейшего наращивания политического влияния и экономической мощи. Эта эволюция предопределяет качественное изменение роли Латино-Карибской Америки в глобальной стратегии США. Цель настоящей статьи рассмотреть некоторые из наиболее важных экономических аспектов происходящих перемен.

МЕСТО РЕГИОНА В ГЛОБАЛЬНОЙ СТРАТЕГИИ США

Последние десятилетия проходили под знаком фундаментальной перестройки всей системы экономических отношений США с латино-карибским регионом. Ее суть определялась тем, что в отличие от предыдущего этапа, когда латиноамериканские страны выступали просто как обычный объект экономической экспансии США, нацеленной на эксплуатацию природных богатств, сельскохозяйственных ресурсов и рынков сбыта, в современных условиях на повестку дня поставлены принципиально новые задачи комплексного освоения экономического потенциала региона, использование его возможностей как для повышения конкурентоспособности североамериканского капитала на внутреннем рынке США, так и для укрепления его позиций на мировых рынках. Одновременно начал меняться подход и к оценке роли ведущих латиноамериканских стран в глобальных планах Вашингтона. Эти страны стали рассматриваться как субъекты мировой политики и потенциальные партнеры по реализации стратегического курса, рассчитанного на консолидацию политического и утверждение экономического доминирования США. Подобная эволюция была результатом как крупномасштабных операций транснациональных корпораций США, так и усилий, прилагавшихся на межгосударственном уровне.

90-е годы ознаменовались резким расширением инвестиционной деятельности североамериканского капитала в регионе. За период 1990-2004 гг. общая сумма его инвестиций превысила 200 млрд долл., что примерно в 2,5 раза превосходило размеры накопленных инвестиций США в регионе в конце 80-х годов. На долю американских ТНК здесь приходилось около одной трети всех иностранных инвестиций, осуществленных в этот период (1).

Ведущие американские корпорации усилили свои позиции на важнейших товарных рынках. Среди 50 наиболее крупных иностранных компаний (в 2003 г. сбыт их продукции составил 232 млрд долл.) лидирующее положение занимали 27 американских компаний, на их долю приходилось 52% общего объема сбыта (2).

Заметно расширилась отраслевая структура американских инвестиций. ТНК США приняли активное участие в процессе приватизации государственных предприятий во многих странах Латинской Америки, что дало им возможность укрепиться в ряде отраслей сферы обслуживания (финансово-банковском секторе, электроэнергетике, газоснабжении, телекоммуникационных системах). В частности, лидирующее положение в регионе заняли такие известные американские банки, как Citibank, Fleet Boston Financial Corp, ныне вошедшая в состав Bank of America, J.P.Morgan, Сhase, мощная энергетическая компания "AES Corp", телекоммуникационная компания "Bell South" и др.

Существенно повысилась роль американского капитала и во внешней торговле латиноамериканских стран. Товарооборот США с регионом рос ускоренными темпами. Если в начале 70-х годов латиноамериканский экспорт в США несколько отставал от экспорта в Западную Европу, то в 2002 г. он в четыре раза превышал общий объем вывоза в западноевропейские страны (3). Американские компании возглавили список 200 ведущих иностранных экспортеров, которые осуществляли интенсивный процесс транснационализации внешней торговли региона. Удельный вес этой группы компаний в общем вывозе повысился за период с 1990 по 2002 г. с 25% до 42% (4).

В целом можно констатировать, что американскому капиталу удалось за последние полтора десятилетия существенно расширить базу своих экономических позиций в Латинской Америке. При этом речь идет не только о чисто количественных, но и о серьезных качественных подвижках. Они связаны, прежде всего, с существенными сдвигами в соотношении сил между национальным сектором и сектором иностранного предпринимательства в пользу последнего. За 90-е годы доля иностранных компаний в сбыте 500 крупнейших фирм возросла с 25 до 43%, доля государственных предприятий упала с 33 до 20%, а удельный вес национальных частных предприятий снизился с 42 до 37% (5). Хотя в начале текущего десятилетия в силу неблагоприятной хозяйственной конъюнктуры в США и во многих странах региона иностранные компании столкнулись с заметным сокращением сбыта, это, видимо, не внесло принципиальных изменений в соотношение сил основных предпринимательских секторов. Важно к тому же учитывать, что массовое вторжение американских ТНК в Латинскую Америку сопровождалось возникновением многообразных форм новых хозяйственных отношений, основанных, в частности, на широко практикуемых принципах аутсерсинга, что позволяло подчинять иностранному контролю большие массы национального капитала.

Усилия частнопредпринимательского сектора США по расширению экономических позиций в Латинской Америке активно поддерживались по государственной линии. Главная цель экономической стратегии США сводилась к созданию в регионе условий, благоприятных для деятельности американских компаний. Сердцевиной этой стратегии в 80-е годы стала крупномасштабная поддержка там идей неолиберализма, которая осуществлялась как на основе интенсивного взаимодействия с международными финансовыми организациями (прежде всего Международным Валютным Фондом и Всемирным Банком), так и в форме целенаправленных действий американской дипломатии.

Разумеется, переход к неолиберализму мыслился Вашингтоном как широкий стратегический маневр, который должен был в первую очередь обеспечить решение ключевых задач ускорения экономического и социального развития Латинской Америки, заложить предпосылки для ее дальнейшего хозяйственного и политического сближения с центрами капитализма. На этом фоне обретение иностранным (в том числе и американским) капиталом возможностей для максимально широкого проникновения в регион выглядело лишь как одно из сравнительно второстепенных производных неолиберальной модели.

Однако в реальной жизни позитивный эффект неолиберализма оказался достаточно узким и краткосрочным. Он породил в латиноамериканской экономике комплекс негативных явлений: предопределил рост неустойчивости и обострил многие ключевые хозяйственные и социальные проблемы, привел к заметному усилению ее транснационализации (в том числе усугубил ее зависимость от североамериканских ТНК), способствовал интенсификации экономической эксплуатации региона. Комментируя эти явления, бывший исполнительный секретарь Экономической комиссии ООН для Латинской Америки и Карибского бассейна (ЭКЛАК) Хосе Антонио Окампо в одном из недавних выступлений отмечал: "В последней четверти века экономическая политика региона имела в своей основе два принципа: во-первых, констатация того, что проводимая государством индустриализация оказалась неэффективной; и, во-вторых, осознание того, что для придания экономике динамизма и конкурентоспособности необходима либерализация рыночных сил. Эти принципы пришли в столкновение с действительностью. За последние 25 лет результаты экономического развития оказались наихудшими, темпы роста были значительно ниже, чем в период импортозамещающей индустриализации. Фактически экономический разрыв между Латинской Америкой и промышленно развитыми странами вновь углубился" (7).

Вполне очевидно, что подобные результаты не могли не вызвать глубокого разочарования в неолиберальной модели и породили со стороны широких политических и общественных кругов требования ее фундаментального пересмотра. В сложившихся условиях латиноамериканский курс США претерпевает важную эволюцию. Его основой становится блоковая стратегия. Конкретными шагами на пути реализации этой стратегии становятся известная "Карибская инициатива", образование Североамериканской ассоциации свободной торговли (NAFTA), заключение соглашений о свободной торговле с рядом карибских, центрально-американских и андских стран, выдвижение проекта создания Общеамериканской зоны свободной торговли (ALCA). Эти шаги были направлены на достижение двуединой цели: во-первых, попытаться сохранить основы функционирующей неолиберальной модели, обеспечивающей, по мнению Вашингтона, оптимальные возможности для стратегического воздействия на основные направления социально-экономического развития региона; во-вторых, приступить к постепенному подтягиванию латиноамериканских и карибских стран в свой ближайший политический и хозяйственный резерв, образовать в Западном полушарии на базе развития различных форм взаимозависимости замкнутое экономическое пространство, где американский капитал пользовался бы серьезными преимуществами по сравнению с ведущими конкурентами.

Однако реализация этих планов столкнулась с существенными трудностями. Они были вызваны как самим характером и содержанием американских инициатив, так и некоторыми привходящими факторами. Важная особенность экономической стратегии США в регионе и, прежде всего, ее основы - проекте создания ALCA - состояла в том, что она во многом была ориентирована на получение односторонних преимуществ и выгод для североамериканского капитала. Это полностью относилось к механизму либерализации региональной торговли в рамках ALCA, который предполагал быстрое (в течение пяти лет) и полное таможенное разоружение латиноамериканских стран и почти не затрагивал систему нетарифных барьеров, антидемпинговых мероприятий, специальных мер, предусмотренных статьей 301 Закона о торговле 1974 г., Правилами о происхождении товаров и др., ограждавших внутренний рынок США. Журнал "Комерсио экстериор", комментируя содержание американских предложений писал: "Страна, от которой ожидали наибольших уступок - США, - объявила за столом переговоров об откровенном нежелании менять свое соответствующее законодательство и поставила одной из своих главных целей в случае образования зоны свободной торговли сохранение существующих ограничений" (8).

К тому же ключевым элементом проекта ALCA была ориентация на снижение значимости, а в перспективе и полное устранение процессов субрегиональной интеграции. Сложившиеся в регионе группировки (в частности, Андское сообщество и Меркосур) предполагалось растворить в новом общеамериканском объединении. Уже на начальной стадии переговоров США, столкнувшись с попытками латиноамериканских государств использовать в своих интересах коллективный переговорный потенциал отдельных группировок, стали противопоставлять этим акциям тактику переговоров с отдельными странами. Одна из ведущих мексиканских специалистов по вопросам региональной интеграции профессор Аида Лерман Альперштейн в этой связи отмечает: "Упор, который делают США на двусторонние переговоры с каждой латиноамериканской страной в отдельности, предопределяет для этих стран развитие событий по неблагоприятному сценарию, ибо таким образом размывается региональная сплоченность, достигнутая ценой длительной борьбы за интеграцию, и снижается их переговорный потенциал" (9).

Серьезным препятствием для реализации стратегических планов США стало жесткое противостояние с Бразилией. Последняя не только выступила в качестве главного оппонента ключевых положений проекта АЛКА, но и небезуспешно обеспечивала на базе блока Меркосур координацию действий ведущих южноамериканских стран. Фактически столь непримиримая позиция Бразилии определялась не только судьбой данного конкретного проекта, но и далекоидущими стратегическими расчетами: стремлением добиться утверждения своего лидерства в Южной Америке и, более того, претензиями на статус мировой державы. Поэтому попытки американской дипломатии путем частичных уступок в ходе переговоров найти желаемый компромисс не принесли успеха.

Наконец, определенную деструктивную роль играли антиамериканские маневры западноевропейских стран, весьма ревниво следящих за попытками США консолидировать свои позиции в Латинской Америке и таким образом потеснить их как основных конкурентов в регионе. Евросоюз заметно активизировал свои усилия как в форме заключения соглашений о свободной торговле с отдельными латиноамериканскими странами (Мексикой, Чили), так и путем введения в практику регулярных встреч на высшем уровне между членами ЕС и Меркосур. Хотя главная цель, которую ставят перед собой латиноамериканские государства (прежде всего Бразилия), - создание зоны свободной торговли в формате "ЕС - Меркосур" - в ходе этих встреч пока достигнута не была, они, несомненно, являлись косвенной формой поддержки этих стран, укрепления линии на противостояние доминированию США в регионе. Существенное значение имели шаги, предпринимавшиеся и на межстрановом уровне. Особой активностью здесь отличается Испания. Так, во время визита в начале 2005 г. премьер-министра Х.Л.Родригеса Сапатеро в Бразилию было заявлено, что Мадрид рассматривает Бразилию в качестве ключевого союзника в Южной Америке, в том числе в сфере утверждения принципов "многосторонности" в международных отношениях.

Возникшие сложности во многом блокировали претворение в жизнь латиноамериканской стратегии США. Осуществление ее центрального звена - проекта ALCA - оказалось возможным лишь в предельно урезанном виде. Как констатировали эксперты ЭКЛАК, "...наличие диаметрально противоположных позиций... привело к формулированию договора об образовании ALCA в весьма ограниченной форме" (10).

Сложившееся положение вынудило США прибегнуть к новой тактике реализации их стратегических планов в Латинской Америке.

КОНЦЕПЦИЯ "ДВУХ МИРОВ"

Трудности, которые возникли на пути осуществления экономической стратегии США в регионе, видимо, не были слишком большой неожиданностью. Они прогнозировались и американскими деловыми кругами, и дипломатией Вашингтона, которые уже на старте переговоров о создании общеконтинентального экономического блока отдавали себе отчет в том, что это будет скорее всего достаточно длительный процесс, включающий ряд этапов. В этой связи уже в середине 90-х годов важной составляющей американского стратегического курса стала линия на разделение региона на две сферы: в первую из них вошли страны, где экономическое доминирование США было бесспорным (к ним принадлежала Мексика, страны Центральной Америки и Карибского бассейна); вторая - включала андские государства и страны Южного конуса, где позиции национального предпринимательского сектора и иностранных конкурентов были заметно сильнее, и где американскому капиталу предстояло вести трудную борьбу за утверждение своего экономического преобладания. Комментируя это разделение региона, применительно к тактике североамериканского капитала, эксперты ЭКЛАК отмечали: "Есть возможность построить упрощенную схему деятельности ТНК США в Латинской Америке: она характеризуется существованием в регионе "двух миров" (11).

Главным объектом стратегических интересов США стала первая сфера. Именно здесь проходил апробацию и испытывался арсенал новейших методов, призванных обеспечить эти интересы. Ключевое значение имело формирование особой системы экономических отношений с Мексикой. Их основой стало образование в 1994 г. NAFTA с участием США, Канады и Мексики. За истекшие годы здесь достаточно четко просматривались ориентиры, которыми руководствовались США в своих подходах к Мексике.

Следует признать, что США проявили готовность учитывать определенные экономические интересы южного соседа, его стремление добиться ускорения хозяйственного прогресса, модернизировать структуру экономики, обеспечить расширенный приток иностранных инвестиций равно как и решение проблем миграции мексиканской рабочей силы в США, предоставление более широких возможностей доступа на американский рынок для мексиканской продукции. Развитие хозяйственного взаимодействия с США создало предпосылки для повышения темпов экономического роста. По этому показателю Мексика выдвинулась в Латинской Америке в число лидеров. Американские инвесторы резко расширили масштабы своих капиталовложений в мексиканскую экономику. Только за период 1996-2004 гг. их суммарные инвестиции составили 80 млрд долл. и многократно превысили объемы накопленных иностранных капиталовложений в предыдущий период. Внешнеторговый оборот Мексики за 90-е годы и первую половину текущего десятилетия возрос более чем в четыре раза, причем основную роль в ее экспорте стали играть готовые изделия. По объемам внешней торговли Мексика значительно превзошла ведущие страны региона: ее доля в мировой торговле заметно увеличилась с 1,3% в 1990 г. до 3,2% в 1999 г. (12). Ежегодно в США выезжают до 500 тыс. мексиканских брасерос, чьи финансовые переводы на родину достигают почти 10 млрд долл. в год (сопоставимо с доходами Мексики от экспорта нефти).

Вместе с тем эти процессы сопровождались четко выраженной тенденцией к усилению доминирования американского капитала в мексиканской экономике и появлению многообразных форм хозяйственных привязок Мексики к США. Доля последних в мексиканской внешней торговле повысилась почти до 90% (13); удельный вес американских ТНК в общей сумме иностранных инвестиций достиг примерно 2/3 (14). Осуществляется постепенное включение Мексики в систему сложных отношений с хозяйственным организмом США. Если на предыдущем этапе в таком положении находилась в основном северная зона страны, где главными хозяйственными единицами были сборочные предприятия американских ТНК ("макиладорас"), то в современных условиях практически вся Мексика постепенно превращается в обширную экспортную платформу, ориентированную на североамериканский рынок и, соответственно, находящуюся в сильнейшей зависимости от состояния хозяйственной конъюнктуры северного соседа.

Разумеется, было бы неверно односторонне подходить к оценке отмеченных явлений, не видеть за ними важных элементов растущей взаимозависимости. К их числу относится возросшая роль Мексики как поставщика жидкого топлива в США. В последние годы она выдвинулась на первое место среди экспортеров нефти, обойдя таких традиционных лидеров, как Венесуэла и Саудовская Аравия. Американские предприятия постепенно расширяют производственные контакты и кооперационные связи с местным капиталом, что в определенной мере меняет их чисто анклавный характер, усиливает степень сцепления с национальной экономикой и рождает важные элементы взаимодействия и взаимозависимости. В условиях резкого обострения конкуренции на рынке США, в частности со стороны китайских поставщиков, встает вопрос качественной перестройки мексиканских сборочных предприятий, повышения их конкурентоспособности, что, видимо, возможно лишь на базе их модернизации, большей автономии в принятии решений, внедрения новейших технологий, расширения взаимодействия с национальным сектором экономики. Однако при всей важности этих новых элементов возникающие отношения взаимозависимости носят преимущественно асимметричный характер и не меняют сущности стратегических задач, реализуемых в Мексике североамериканским капиталом.

Что касается подхода США к странам Центральной Америки и Карибского бассейна, то он строится в основном на базе мексиканской модели с определенной корректировкой на слабость политических и экономических позиций этих стран. А это дает североамериканскому капиталу возможность в меньшей степени считаться с их национальными интересами. Основы новой системы экономических отношений здесь стали формироваться с середины 80-х годов, когда большая группа американских производителей одежды и ведущих универмагов (Sears, Wal Mart, Nike, Fruit of the Loom, Sara Lee и др.) приступила к созданию сети предприятий, рассчитанных на выпуск продукции (из американского кроя), предназначенной для сбыта на рынке США. Эти предприятия способствовали определенному ускорению хозяйственного роста, обеспечивали дополнительные рабочие места, стимулировали увеличение экспорта и заметно меняли его структуру. Готовая одежда стала ведущей статьей экспорта многих стран региона. Так, за период с 1990 по 2002 г. экспорт готовой одежды в США из Гондураса возрос с 112 млн долл. до 2,5 млрд долл., и на долю этой продукции приходилось свыше 90% всего гондурасского вывоза, аналогичная динамика для Доминиканской Республики характеризовалась цифрами в 79 млн долл., 2,1 млрд долл. и 55%; для Сальвадора - 54 млн долл., 1,6 млрд долл. и 60%; для Гватемалы - 185 млн долл., 1,7 млрд долл. и 65% (15).

В середине 90-х годов это взаимодействие (в его основе лежал фактор дешевизны рабочей силы) было дополнено сотрудничеством в высокотехнологичных отраслях (производство электрооборудования и электронной техники, программного обеспечения, медицинских инструментов и аппаратуры). Ряд ведущих корпораций электронной промышленности США ("Intel", "Motorola", DSC Communications Corporation, "Sawtec Merrimaс") создали в регионе свои сборочные предприятия, которые развернули довольно масштабное производство и высокими темпами наращивают поставки продукции на североамериканский рынок (так, в Коста-Рике в 90-е годы возникло около 50 предприятий по сборке электронной аппаратуры с общей численностью занятых 10 тыс. человек). Продукция этих предприятий заняла ведущее место в коста-риканском экспорте, ее удельный вес превышает 40% (16).

Эти процессы привели к заметному расширению и укреплению позиций североамериканского капитала в регионе. За последние 15 лет его инвестиции в странах Карибского бассейна составили примерно 20 млрд долл., а в странах Центральной Америки около 15 млрд долл. (их удельный вес в общей сумме иностранных инвестиций был равен 65%). Заметно усилились все формы торговых привязок региона к североамериканскому рынку. Доля США в торговле многих стран Центральной Америки и Карибского бассейна существенно возросла. За период с 1990 по 2002 г. удельный вес США в экспорте Гондураса увеличился с 52,8 до 69%, Коста-Рики - с 45,7 до 49,6%, Доминиканской Республики - с 66,8 до 85,0% (17).

Отмеченные тенденции во многом определялись системой специальных таможенных льгот, предоставлявшихся сборочным предприятиям американских ТНК и гарантировавших преференциальный доступ их продукции на внутренний рынок США. В декабре 2003 г. США договорились со странами Центральной Америки о заключении соглашения о создании зоны свободной торговли (САFТА). Соглашение было подписано в августе 2005 г. Оно было призвано открыть еще более широкие возможности для хозяйственного взаимодействия США с субрегионом. Наблюдатели отмечали жесткость позиции США в ходе обсуждения этого документа, решительное пресечение всех попыток центрально-американских стран вести диалог с использованием коллективного переговорного потенциала. Как писал журнал "Комерсио экстериор" "...в конечном счете каждая страна вела двусторонние переговоры с США, пытаясь добиться максимальных индивидуальных уступок. Логичным результатом этого стало то, что США пошли на минимальные уступки центрально-американским странам" (18).

Подобная ситуация не является случайной. Используя большую заинтересованность стран региона в расширении экономического взаимодействия с США и растущую мощь своих экономических позиций, американские ТНК по многим ключевым вопросам нередко занимают бескомпромиссные позиции, фактически игнорируют экономические интересы партнеров. Особо обращают на себя внимание сугубо анклавный характер деятельности большинства американских сборочных предприятий в регионе, их глубокая изолированность от национальной экономики. Попытки центрально-американских и карибских стран добиться увеличения национального вклада в производственные процессы иностранных предприятий в большинстве случаев блокируются. Констатируя эти факты, эксперты ЭКЛАК отмечают иллюзорность многих процессов, которые трактуются в Центральной Америке и странах Карибского бассейна как реальные достижения. "Этим странам, - говорится в одном из последних исследований ЭКЛАК, - удалось привлечь звенья международных производственных комплексов ведущих ТНК США, которые стремятся снизить свои издержки, с тем, чтобы выиграть в борьбе с азиатскими конкурентами на внутреннем американском рынке. К сожалению, этот успех не принес реальных результатов в плане повышения уровня промышленного и технологического развития этих стран" (19).

Таким образом, в рамках Мезоамерики и Карибского бассейна сформировано подконтрольное американскому капиталу экономическое пространство, которое более или менее подготовлено к интеграции с США на предлагаемых Вашингтоном условиях. Это пространство противопоставляется остальным странам Латинской Америки и служит опорным плацдармом для реализации стратегических планов США общеконтинентального масштаба.

Возглавляемая Бразилией южная группировка, включающая государства Южного конуса и андские страны, является также объектом пристального внимания США. С учетом жесткого противостояния с Бразилией практическая линия США здесь состоит в том, чтобы с помощью активизации двусторонних отношений подтянуть к северной группировке отдельные страны (Чили, имеющую со всеми членами NAFTA соглашения о свободной торговле, возможно, некоторых членов Андского сообщества, с которым США также ведут переговоры о заключении соглашения о свободной торговле). В то же время возрастающее значение придается усилиям, нацеленным на то, чтобы трансформировать противостоящую группировку изнутри: воздействовать на характер внутренних процессов, протекающих в отдельных звеньях и секторах экономики, стимулировать противоречия между ведущими членами Меркосур и других группировок. Ключевая роль в этом плане отводится крупному частнопредпринимательскому капиталу США. Центральным направлением его деятельности является экономика Бразилии.

В своих подходах к этой стране американские корпорации исходят прежде всего из существенных сдвигов, которые четко обозначились в бразильском хозяйстве в 90-е годы и начале текущего десятилетия. Речь идет прежде всего о возросшей зависимости Бразилии от комплекса внешнеэкономических факторов (уровня внешнего финансирования, притока иностранных частных инвестиций, состояния конъюнктуры на мировых товарных рынках) и вытекающем отсюда заметном усилении общехозяйственной неустойчивости. Это открывает немалые возможности как для воздействия на хозяйственную обстановку в Бразилии, так и для давления на ее политический курс.

Другим не менее важным моментом является заметное расширение экономических позиций транснациональных корпораций США в Бразилии. За период 1990-2004 гг. они вложили в этой стране свыше 50 млрд долл. На их долю приходилась примерно четверть всех иностранных инвестиций. Причем резко усилившаяся конкуренция со стороны испанских и голландских инвесторов, которая вынудила заметно отступить японских и немецких вкладчиков, почти не затронула американские интересы. Транснациональные корпорации США заняли лидирующее положение в сфере обслуживания (энергетика, газовое хозяйство, телекоммуникации и связь), финансово-банковском секторе, осуществили масштабные капиталовложения в обрабатывающей промышленности.

В современной обстановке основным направлением усилий американского капитала в Бразилии становится курс на интернационализацию деятельности его предприятий. Если на предыдущем этапе эти предприятия были ориентированы преимущественно на внутренний рынок, то сейчас они все более включаются в системы международных производственных комплексов, принадлежащих ведущим американским компаниям. Это означает дальнейшее все более глубокое вовлечение страны в глобализирующуюся мировую экономику, что неизбежно сопровождается еще бoльшим усилением ее зависимости от действия внешних факторов, находящихся вне пределов национального контроля.

Наиболее четко отмеченные процессы проявились в автомобильной промышленности, где американские компании занимают весьма сильные позиции. За последние десять лет общий объем иностранных инвестиций в этой отрасли составил 18,3 млрд долл., а ее производственные мощности достигли 3,2 млн автомобилей в год (20). В промышленности произошли фундаментальные технологические сдвиги, что было связано с введением в строй модульных комплексов и соответствующей реорганизацией всей системы субпоставщиков. Суть реорганизации состояла в значительном вытеснении из этой системы национальных компаний и почти полной ее монополизации иностранными производителями (в частности, крупнейшими американскими компаниями "Делфи" и "Вистеон"). Вместе с тем важнейшей тенденцией эволюции отрасли стало резкое усиление ее экспортной ориентации. Вывоз автомобилей из Бразилии увеличился с 187,3 тыс. единиц в 1990 г. до 648 тыс. единиц в 2004 г. (21). На долю "Дженерал Моторс" и "Форд" приходилась примерно половина всего бразильского автомобильного экспорта, на внешний рынок американские компании направляли в последние годы до 40% всей выпускаемой продукции (в начале 90-х годов доля экспорта в их продукции не превышала 5-8%) (22).

Отмеченные выше новые явления нельзя, разумеется, рассматривать упрощенно, лишь с позиций расширения возможностей силового давления американского капитала на Бразилию и другие южноамериканские страны. На самом деле идет значительно более сложный многоплановый процесс, в рамках которого присутствуют важные национальные интересы латиноамериканских стран, и формируется система отношений взаимозависимости. Именно со становлением этих отношений, наряду с использованием силового давления, американские деловые круги и дипломатия Вашингтона связывают основные расчеты по реализации своих стратегических планов в регионе.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ:

ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Есть основания полагать, что возникшие сложности не остановят США, ибо поставленные ими задачи носят долговременный характер, а их региональная политика является составной частью глобальной стратегии. Поэтому для определения перспектив дальнейшего развития событий важно видеть основные проблемы и противоречия, с которыми США придется сталкиваться при осуществлении их стратегических планов в Западном полушарии.

Одним из наиболее серьезных препятствий является сохранение комплекса экономических противоречий со странами региона. С особой силой они проявляются в такой важной для многих латиноамериканских стран области, как торговля сельскохозяйственной продукцией. Суть проблемы состоит в том, что в большинстве промышленно развитых стран осуществляется крупномасштабное субсидирование сельскохозяйственного производства, что создает условия для перепроизводства сельскохозяйственной продукции, на мировом рынке искусственно повышает конкурентоспособность производителей в центрах капитализма, затрудняет доступ сельскохозяйственных товаров периферии на рынки последних, приводит к снижению мировых цен. По имеющимся оценкам за последние 20 лет цены на эти товары снизились на 50%. Вследствие этого экспортеры данной продукции из развивающихся стран несли ежегодные потери до 60 млрд долл. (23).

США традиционно проводят активную политику многоплановой поддержки и стимулирования национального сельскохозяйственного производства и экспорта. Причем, масштабы этой поддержки неуклонно расширяются. Так, объем только прямых субсидий производителям в соответствии с действующим сейчас законом о сельскохозяйственной безопасности и инвестициях в сельское хозяйство от 2002 г. увеличился на 70% по сравнению с предыдущим шестилетним периодом. В целом ассигнования на указанные цели по данному закону составляют 180 млрд долл. (24). Помимо этого, значительная государственная финансовая поддержка предоставляется американским производителям по многим другим каналам. Например, по программе гарантий от колебания цен. На ее финансирование в 2001 г. было израсходовано 5,5 млрд долл. Действуют также программы финансирования экспорта, программы содействия отдельным сельскохозяйственным отраслям: производство молочных продуктов, овощей и фруктов, земляного ореха и др.

Важно при этом иметь в виду, что указанные меры направлены на поддержку прежде всего наиболее крупных аграриев. Из общей суммы предоставляемых субсидий 67% приходится на долю 10% фермерских хозяйств. Именно эти крупнейшие производители и экспортеры составляют авангард американского аграрного бизнеса, который осуществляет широкомасштабную экспортную экспансию и активно блокирует доступ латиноамериканской сельскохозяйственной продукции на рынок США.

Все это, естественно, серьезно затрагивает важные экономические интересы многих латиноамериканских государств. Субсидируемая продукция США (пшеница, кукуруза, сорго, мясо птицы, молоко, яичный порошок) остро конкурируют на рынках латиноамериканских стран с местной продукцией. Только в Мексике за период действия NAFTA сбыт американского мяса увеличился в 2,5 раза, пшеницы более чем вдвое, молочного порошка на 60%, кукурузы - на 50%. Ежегодный дефицит Мексики в торговле сельскохозяйственной продукцией с США превысил 3,5 млрд долл. (25). В тоже время латиноамериканские производители сахара, цитрусовых, апельсинового сока, лимонов, яблок, овощей, хлопка, табака сталкиваются с многообразными ограничениями доступа на рынок США и во многих случаях не выдерживают соперничества с американскими производителями, чья конкурентоспособность является искусственно завышенной.

Попытки латиноамериканских стран добиться пересмотра сельскохозяйственной политики США пока не принесли ощутимых результатов. На переговорах о создании ALCA делегация США отклонила все попытки латиноамериканских стран добиться ограничения субсидирования сельского хозяйства и создать более благоприятные условия доступа аграрной продукции региона на североамериканский рынок. Это во многом предопределило малорезультативный, с точки зрения США, исход переговоров об образовании ALCA. Аналогичную линию по этому вопросу США проводят и в рамках Всемирной торговой организации (ВТО). Бескомпромиссная позиция США и Евросоюза, противостоявших по данным проблемам так называемой "группе 20" (26), возглавляемой Бразилией, стала причиной провала конференции ВТО в Канкуне в декабре 2003 г. Лишь в самое последнее время в преддверии очередной конференции ВТО в Гонконге наметилась тенденция к поиску частичных компромиссов. Представитель США Роберт Зоелик высказался в поддержку полной отмены экспортных субсидий и признал необходимость значительного снижения внутренних субсидий сельскохозяйственным производителям. В кругах ВТО предполагают, что на первом этапе речь будет идти о 20% снижении внутренних субсидий (27). Следует однако заметить, что США увязывают эти меры со встречными уступками со стороны латиноамериканских и других развивающихся государств в виде снижения таможенных пошлин на промышленную продукцию, либерализацию торговли услугами и др. К тому же реализация предлагаемых мер отнюдь не будет одномоментной: отмена экспортных субсидий может занять период до 2015 г. Так что предстоит острая борьба, где весь комплекс рассматриваемых противоречий будет в значительной мере сохраняться.

Серьезным препятствием на пути осуществления стратегических планов США в Латинской Америки будет оставаться и ожесточенная межмонополистическая борьба в регионе. В 90-е годы североамериканские ТНК столкнулись во многих латиноамериканских странах с заметным усилением западноевропейской конкуренции. Особой активностью отличался испанский капитал. На долю испанских компаний за период 1996-2003 гг. приходилось 45% всех иностранных инвестиций в Аргентине, почти 25% в Чили, 16,4% в Бразилии, 17,5% в Колумбии, свыше 25% в Доминиканской Республике. В финансово-банковской сфере два ведущих испанских банка (Banco Santander Central Hispano (SCH) u Banco Bilbao Vizcaya Argentaria (BBVA) заняли лидирующее положение в группе 25 крупнейших транснациональных банков, обойдя по размеру активов главных североамериканских конкурентов. Показательно, что BBVA, приобретя контроль над мексиканскими банками Bancomer и Banco Hipotecaria Nacional, превратился в наиболее крупную финансовую группу Мексики, отодвинув на второе место американскую "Banamex Citibank" (28).

Латиноамериканские страны используют эту конкуренцию для ослабления зависимости от североамериканского капитала и обеспечения большей свободы маневра. Такая тактика характерна, в частности, для ближайшего партнера США - Мексики. После вхождения в NAFTA Мексика заключила соглашение о свободной торговле с ЕС и в 2004 г. - с Японией. Эти шаги принципиально не изменили характер ключевых процессов, протекающих в этой стране (усиление позиций американского капитала в мексиканской экономике, ее дальнейшее вовлечение в систему многообразных хозяйственных связей с США). Тем не менее на отдельных направлениях такая тактика обеспечивает известную диверсификацию внешнеэкономических связей. Так, в связи с заключением соглашения о свободной торговле с Японией ожидается дополнительный приток японских инвестиций в автомобильную промышленность в размере 1,3 млрд долл. в год на период до 2015 г. В качестве инвесторов выступят ведущие японские компании "Тайота", "Ниссан" и "Хонда", которые рассматривают возможности организации и расширения экспорта автомобилей из Мексики в страны Западного полушария, Европу и Японию (29). Подобная тактика довольно активно используется также Бразилией, Аргентиной и некоторыми другими странами.

Несомненно, важным фактором, с которым все больше приходится считаться Вашингтону, является постепенный рост латиноамериканского капитала, появление крупных национальных компаний, активно добивающихся расширения и укрепления своих позиций. В этой связи симптоматично повышение в последнее время удельного веса национальных частных компаний в сбыте 500 ведущих фирм региона. В 2003 г. их доля возросла до 43% и они заметно опередили группу иностранных предприятий, чей удельный вес снизился до 33% (в 1999 г. он составлял 43%) (30). Аналогичная динамика прослеживается и в группе 200 крупнейших экспортеров. Национальные частные предприятия по размерам экспорта сравнялись в 2003 г. с сектором иностранных компаний (доля каждой группы составила около 35%) (31). Обращает на себя внимание появление довольно большой группы так называемых "транслатиноамериканских" компаний, оперирующих как во многих странах региона, так и за его пределами. О масштабах их деятельности говорит тот факт, что в 2003 г. объем сбыта 25 крупнейших "транслатинас" составил 130 млрд долл. (32). Ведущее место среди них занимают бразильские и мексиканские компании ("Петробраз", "Телемекс", "Семекс", "Одебрехт", "Эмбраер", группа "Альфа" и др.). Некоторые из них приобрели черты транснациональных корпораций. Одним из наиболее ярких примеров такого рода является мексиканская компания "Семекс" - крупнейший производитель цемента в Латинской Америке. Компания занимает в мировой цементной промышленности третье место, уступая лишь французской фирме "Лафарж" и швейцарской "Холсим". За последнее пятилетие "Семекс" инвестировала за рубежом более 11 млрд долл., создав сеть предприятий в ряде стран региона, а также в США, Великобритании, Испании, Индонезии, Египте, на Филиппинах. В ближайшем будущем предполагается открытие филиалов "Семекс" в Китае, Индии и России. Объемы продаж компании должны увеличиться до 15 млрд долл. (в 2003 г. - 7,2 млрд. долл.), и она станет крупнейшим частным предприятием

в Латинской Америке (33).

Наконец, все более серьезное значение приобретает расширяющееся присутствие КНР в Западном полушарии. Оно проявляется в виде растущих китайских закупок сырья в Южной Америке, презентации крупномасштабных инвестиционных программ, налаживании различных форм двустороннего сотрудничества с отдельными странами. Но в плане воздействия на экономическую стратегию США в регионе, пожалуй, наибольшую роль играет скачкообразный рост сбыта китайской продукции на североамериканском рынке. Под давлением китайской конкуренции Мексика, страны Центральной Америки и Карибского бассейна вынуждены отступать на многих товарных рынках. Доля Мексики в американском импорте готовой одежды, например, в настоящее время составляет 10%, а Китая - 16%. По имеющимся оценкам, удельный вес КНР в этом импорте в ближайшие годы может увеличиться до 50%, а доля Мексики упадет до 3% (34). Аналогичным образом китайская конкуренция уже сейчас отражается на рынках текстиля, спортивных товаров, электробытовой техники, электронных приборов, а в перспективе с учетом быстрого роста китайской автомобильной промышленности может сказаться и на рынке автомобилей США (издержки производства автомобильных частей в КНР оказываются на 15-30% ниже, чем в Мексике). Обращают на себя внимание участившиеся случаи закрытия американских сборочных предприятий в Мексике и их перемещение в азиатские страны. Но все это означает серьезное ослабление основ системы экономических отношений, сформированных США со странами Мезоамерики и Карибского бассейна, входит в противоречие с ключевыми направлениями их экономической стратегии в регионе.

Таковы некоторые из наиболее важных факторов, определяющих весьма сложные условия реализации стратегических планов США в Латинской Америке. Было бы неверно считать эти сложности непреодолимыми. Но продвижение вперед по пути к поставленным целям потребует от США не просто наращивания усилий, дальнейшего повышения роли региона на шкале их внешнеполитических и внешнеэкономических приоритетов, а фундаментального пересмотра подходов к латиноамериканским партнерам, готовности к поиску компромиссов и реальному учету их интересов. Устойчивая и действенная система экономических отношений в Западном полушарии может быть построена лишь на прочном фундаменте принципов справедливости и равенства, взаимной выгоды, искреннего стремления оказать латиноамериканским странам эффективную поддержку в деле ускорения их экономического и социального прогресса.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 CEPAL. La inversion extranjera en America Latina y el Caribe. Santiago de Chile, 2004, p. 14, 75; Ibid., 2003, p. 29, 30 (оценка автора).
2 La inversion extranjera. Mexico, 2004, p. 56, 78.
3 Comercio exterior. Mexico, 2003, N 8, p. 775.
4 La inversion extranjera, 2003, p. 44.
5 Ibid., 2004, p. 48.
6 Подробнее см.: Л.Л.К л о ч к о в с к и й. Национальные стратегии развития и экономическое будущее Латинской Америки. - Латинская Америка, 2005, № 1.
7 IDEA. Interamerican Development Bank Research Department Jan. -Apr. 2005,
p. 15.
8 Comercio exterior, 2003, N 8, p. 773.
9 Ibid., 2004, N 9, p. 832.
10 CEPAL. Desarrollo productivo en economias abiertas. Santiago de Chile, 2004, p. 386.
11 La inversion extranjera, 2003, p. 24.
12 Comercio exterior, 2004, N 6, p. 517; Ibid., 2004, N 4, p. 288.
13 Ibid., 2004, N 4, p. 288.
14 La inversion extranjera, 2004, p. 76.
15 Ibid, 2003, p. 87, 92.
16 Ibid., p. 87, 95.
17 Ibid., p. 85.
18 Comercio exterior, 2004, N 4, p. 293.
19 La inversion extrenjera, 2003, p. 101.
20 Ibid., 2004, p. 120.
21 Ibid., p. 121.
22 Ibid., p. 125.
23 Comercio exterior, 2004, N 11, p. 1125.
24 Revista de la CEPAL. Santiago de Chile, 2003, N 11, p. 144.
25 Comercio exterior, 2004, N 4, p. 289.
26 Бразилия, Аргентина, Боливия, Колумбия, Парагвай, Мексика, Гватемала, Коста-Рика, Куба, Венесуэла, Эквадор, Перу, Индия, Чили, Китай, Филиппины, Тайланд, Пакистан, ЮАР, Египет, Нигерия.
27 Comercio exterior, 2004, N 11, p. 1128, 1129.
28 La inversion extranjera, 2004, p. 61, 75-76, 80.
29 Expansion. Mexico, 29.IX-13.X.2004.
30 La inversion extranjera, 2004, p. 48.
31 Ibid., p. 55.
32 Ibid., p. 52.
33 Ibid., p. 53.