Анастасия Эспинель Суарес - кандидат исторических наук, преподаватель кафедры всеобщей истории Сантандерского индустриального института (Букараманга, Колумбия)

В гостях у мотилонов

Это маленькое племя известно под многочисленными названиями. В испанских архивах колониального периода оно фигурирует как сулиа - в честь реки, на берегах которой находились его наиболее значительные поселения. В XIX в. испаноязычные колумбийцы именовали его двояко: более миролюбивую и ассимилированную ветвь - чакес, а тех, кто с оружием в руках защищал традиции своих воинственных предков и избегал всяческих контактов с внешним миром, - бравос. Современное название - мотилоны ("лысые", или "бритоголовые") отражает старинный племенной обычай наголо брить голову, в то время как сами индейцы называют себя бари, что означает просто "люди".

Накануне конкисты общая численность мотилонов составляла около 2500 человек. Их владения общей площадью более 21 тыс. км2 простирались от отрогов Серрания-де-Периха на границе между Колумбией и Венесуэлой до р. Апон на севере и берегов оз. Маракайбо. Испанская конкиста практически не затронула вековой уклад мотилонов, чьи земли находились далеко от больших дорог и административных центров.

Массовая колонизация района их проживания была предпринята сравнительно поздно - в последние два десятилетия XIX в. В 30-е годы прошлого столетия вследствие начала геологических изысканий и строительства железнодорожной линии Сулиа - Маракайбо занимаемая ими территория сократилась до 2,4 тыс. км2. Общая численность мотилонов не превышает сегодня 800 человек. Таким образом, это племя является одним из самых малочисленных в Латинской Америке. Тем не менее, мотилоны - одни из немногих коренных жителей Колумбии и Венесуэлы, сохраняющие свою этническую и культурную самобытность.

Подобно своим далеким предкам они и сегодня занимаются исключительно охотой, рыболовством и собирательством в сочетании с примитивным подсечно-огневым земледелием и до сих пор не имеют ни малейшего представления о частной собственности, что находит отражение даже во внешнем виде их поселений, разбросанных вдоль колумбийско-венесуэльской границы. В отличие от своих соседей, касигуа и эмбера, мотилонские семьи не строят отдельных хижин, а возводят так называемый боио - своего рода общинный дом, где селятся под одной крышей все семьи, принадлежащие к одному роду и имеющие общего предка. Боио представляют собой весьма внушительные сооружения круглой или овальной формы от 100 до 200 м в диаметре, не имеющие ни окон, ни стен, а лишь огромную крышу, искусно сплетенную из молодых древесных стволов, тростника, лиан и пальмовых листьев, и один-единственный вход. Каждый боио вмещает до 100 человек, так что живут мотилоны "в тесноте, да не в обиде".

Постройка общинного дома является исключительно мужским делом, в то время как женщины занимаются плетением гамаков, циновок, корзин для хранения семян и прочей нехитрой домашней утвари, а дети - поисками в лесу подходящих "стройматериалов". Вплоть до недавнего времени мотилоны использовали для своих нужд лишь орудия из камня, кости и дерева, и только в последние годы в их обиходе появились стальные ножи, топоры, молотки, гвозди, а также жестяные консервные банки, постепенно вытесняющие традиционную посуду из высушенных тыкв и кокосовой скорлупы. В отличие от большинства других коренных народов, мотилоны пока еще не сталкиваются с массовым наплывом любителей "первобытной" экзотики, а потому и не занимаются ни ткачеством, ни гончарным делом, ни прочими ремеслами с целью привлечения туристов.

Селения мотилонов располагаются обычно по берегам рек и представляют собой весьма живописное зрелище, поскольку каждый боио окружают обширные поля. Общинная земля не дробится на индивидуальные участки, ее обрабатывают сообща. Земледелием занимаются исключительно женщины, а весь урожай распределяется поровну между всеми членами рода. Хотя выращивают только бананы, маниоку, тыкву, сладкий картофель, ананасы и ямс, ежедневный рацион отличается сравнительным разнообразием благодаря охоте и рыбной ловле. Если в былые времена добычей охотника были олени, тапиры, кабаны и очковые медведи, то сегодня вследствие резкого сокращения численности крупных животных в меню присутствуют исключительно агути и прочие грызуны, обезьяны, дикобразы, броненосцы, муравьеды, черепахи, лесные голуби и другие птицы, за исключением грифов урубу и прочих падальщиков, к которым мотилоны испытывают непреодолимое отвращение. Однако они не брезгуют муравьями, гусеницами, жуками, земляными червями, змеями, ящерицами, пресноводными улитками, паучьими яйцами и личинками многочисленных лесных насекомых. После удачной охоты или рыбалки вся добыча, нарезанная тонкими ломтиками, раскладывается на деревянной решетке и подвергается длительному копчению над костром. Эта нехитрая процедура позволяет хранить мясо и рыбу в специальных ямах-запасниках на протяжении почти десяти дней. Мотилоны не знают ни соли, ни сахара, ни уксуса. Единственная известная им приправа - дикий перец - используется для приготовления пряного соуса к мясу и рыбе.

Едят мотилоны только два раза в день: до восхода солнца и после заката. Завтрак, представляющий собой остатки вчерашнего ужина, нередко съедается прямо "на рабочем месте": женщины обычно завтракают в поле, а мужчины - по дороге на охоту или рыбалку. Гораздо более обильная вечерняя трапеза считается главным событием дня. Она обычно затягивается до глубокой ночи и сопровождается весьма сложными церемониями, сопоставимыми разве что с этикетом на званых ужинах в королевских дворцах Европы.

Во главе "стола", которым служат разостланные прямо на земляном полу циновки, восседает вождь рода, или ньятубай ("тот, кто строит боио"). По обе стороны от него садятся тайсайсабай ("главный в лесу и на реке") - лучший охотник и рыбак рода и донамай ("хозяйка полей") - самая старшая и опытная из женщин. В их обязанности входит распределение продуктов питания между сородичами, чтобы никто не остался голодным или обделенным. Другие почетные места предназначаются для карибайдаду ("тот, кто беседует с предками") - своего рода жреца или шамана, для пожилых людей и гостей из других боио. Церемония начинается с благодарственной молитвы богу-создателю Сапасеба, верховному божеству всех мотилонов, духам леса, земли и воды, а если за столом присутствуют гости, то и их личным духам-покровителям. Только после этой "официальной части" можно приступать к еде, которая неизменно сопровождается оживленными разговорами, в которых принимают деятельное участие все члены рода - от глубоких старцев до малых детей.

Застольные беседы затрагивают самые разнообразные темы: от событий давно минувших дней до подробностей последней охоты или рыбалки, от проблем, представляющих интерес для всего племени, до мелких семейных неурядиц. В отличие от нас, привыкших скрывать свои личные проблемы за дежурной улыбкой и внешним благополучием, мотилоны считают недопустимым таить свои печали от других. Психология этого народа такова, что никто не может быть счастлив сам по себе. Если хотя бы один из его сородичей испытывает душевный дискомфорт, дух печали и разрушения неизменно поселится под крышей боио и рано или поздно завладеет поступками, мыслями и чувствами всех его обитателей. Вот почему любая, даже самая незначительная проблема должна быть немедленно решена. Разногласия между женами и мужьями, родителями и детьми и прочими родственниками считаются не внутрисемейными, а общими проблемами и обсуждаются всеми членами рода.

То же самое можно сказать и о любви. Влюбленный мотилон никогда не откроется своей избраннице наедине, а будет говорить о своих чувствах в присутствии всех соплеменников. После такого несколько необычного объяснения в любви весь род открыто обсуждает, достоин ли юноша полюбившейся ему девушки, но последнее слово в конечном итоге все равно остается за ней. Мотилонские браки отличаются завидной прочностью, быть может, именно потому, что общее обсуждение семейных проблем позволяет супругам избегать скандалов и ссор. Женщины племени отнюдь не являются покорными и бессловесными существами и играют важную роль не только в семье, но и в общественной жизни своего рода, а слово "хозяйки полей" нередко бывает решающим для всех обитателей боио, включая верховного вождя.

Во время таких застольных разговоров даже маленькие дети имеют право высказывать вслух свое мнение. Перефразируя известное изречение "устами младенца глаголет истина", мотилоны утверждают, что "самый маленький несмышленыш может превратиться в носителя воли великого Сапасебы". Таким образом они прививают своим отпрыскам чувство уверенности в себе и доверия к старшим, чего, к сожалению, так часто недостает многим современным детям и подросткам.

Покончив с насущными делами, мотилоны начинают своеобразный "разговор с прошлым". В качестве главного рассказчика обычно выступает верховный шаман карибайдаду, являющийся подлинным хранителем вековой мудрости своего народа, его традиций и легенд. Мифология мотилонов отличается своеобразием и удивительной красочностью образов. Ее главный персонаж - владыка жизни Сапасеба, согласно легендам, был заброшен на Землю из "межзвездного мира" мощным порывом западного ветра. В те времена Земля была "пустой, бесформенной, и не было на ней ни света, ни тьмы, ни жизни, ни смерти". Подобно тому, как опытный строитель превращает бесформенную груду стволов, ветвей и лиан в прочный и уютный боио, великий Сапасеба собрал воедино все разрозненные частицы мироздания, придал Земле надлежащую форму и населил ее растениями, животными и людьми. Однако жизнь на Земле оказалась слишком хрупкой и уязвимой перед теми неведомыми и грозными силами, что бушуют в "межзвездном мире", и Сапасеба решил защитить ее посредством создания так называемых "шести небес", окружающих нашу планету подобно некой защитной оболочке.

Самое нижнее, первое небо, "где рождаются облака", непосредственно прилегает к земной поверхности. Выше него расположены второе - "небо бурь и ветров", третье - "небо звезд", четвертое - "небо молний, грома и радуги", пятое - "небо птиц" (мотилоны верят, что после смерти человеческие души превращаются в ласточек, туканов, колибри и других пернатых) и, наконец, шестое, самое отдаленное из небес, - место, где обитает великий Сапасеба.

Управлять столь многообразным и тщательно организованным миром оказалось не по силам даже самому Сапасебе, и поэтому творец мироздания решил обзавестись помощниками и произвел на свет целый сонм богов и богинь. Так появились солнечный бог Саймадойи, "носящий сверкающее ожерелье из перьев тукана", и его супруга Чибаиг, богиня Луны; бог воды Кокебадау, обучивший людей рыбной ловле и изготовлению лодок из выдолбленных древесных стволов; повелитель бурь, дождей и ветров Нанду, отвечающий за перемену погоды и правильное чередование сухого и влажного сезонов; Кассосо, построивший своими руками первый боио; "лесной хозяин" Орундоу, обучивший предков мотилонов разведению огня, изготовлению оружия, силков, приманок и прочим охотничьим хитростям; богиня плодородия Нунчундау, покровительница земледелия и ремесел, и ее сестра Дабасоса, защитница беременных женщин и новорожденных детей. Все эти боги и богини обладают огромной властью над людьми и природой, но, несмотря на свое могущество, беспрекословно подчиняются строгому и справедливому отцу Сапасебе. О каждом из них существует множество мифов и легенд, составляющих главную тему мотилонских застольных бесед.

Между легендой и былью, между реальностью и мечтой, между прошлым и будущим - так протекает незатейливое и размеренное существование мотилонов в полной гармонии с природой и с самими собой. Что ожидает их в новом тысячелетии? Сумеют ли мотилоны сохранить свою самобытность в условиях, когда всепроникающий и беспощадный прогресс настойчиво стучится в двери их замкнутого и по-своему счастливого мирка? Остается лишь надеяться на то, что судьба будет и впредь милостива к мотилонам, чья жизнь до сих пор складывалась гораздо удачнее, чем у большинства других коренных обитателей Америки.