д.п.н. Сударев В.П.

Левые политические режимы региона и новая администрация США.

К концу президентского срока Дж. Буша-младшего «левый дрейф» не только заметно расширил свою географию за счет Сальвадора и Эквадора. Имело место и все более очевидное размежевание между режимами, объединяемыми, на наш взгляд, не самым удачным и, главное, не слишком научно обоснованным общим понятием «левые». Если в первые годы после «прихода левых» перспектива для них выглядела достаточно оптимистично, порождая надежды, что «латиноамериканские единство», о котором говорили на протяжении почти двух столетий, наконец-то реализуется на практике, то в реальности это привело к появлению новых разделительных линий в регионе, существенно осложнив общую геополитическую картину.

Это нашло выражение в кризисе существовавших интеграционных группировок латиноамериканских стран и в появлении новых. Ведущую роль в этих процессах сыграл наиболее леворадикальный режим У. Чавеса в Венесуэле. Несмотря на то, что официально он «поднял знамя» С. Боливара, ратуя за воплощение в жизнь его идеи единства стран региона, венесуэльский президент начал активную перекройку существовавших интеграционных схем, по существу разрушая некоторые из них. Так Венесуэла в 2003 г. заявила о выходе из «группы трех» (Мексика, Колумбия и Венесуэла). В 2005 г. режим У. Чавеса официально заявил о выходе из Андского сообщества наций (Колумбия, Эквадор, Боливия и Венесуэла), мотивируя это тем, что обе группировки основаны на неолиберальных рыночных принципах, в то время как Венесуэла встала на путь построения «социализма ХХI века».

В декабре 2004 г. совместно с Кубой Венесуэла провозгласила создание принципиально нового интеграционного объединения – Боливарианская инициатива (АЛБА) как альтернативы Общеамериканской зоны общей торговли (АЛКА), переговоры по которой как раз вступали в завершающую стадию. Первоначально объявленные цели нового объединения выглядели весьма расплывчато и туманно. Провозглашались некапиталистические принципы отношений, основанные на экономической взаимодополняемости и взаимной солидарности. Группу после победы левых на выборах 2006 г. пополнили Никарагуа и Боливия. Позднее к ней присоединились Гондурас, Доминика и Эквадор (1).

Экономическим фундаментом новой группировки стали венесуэльские нефтедоллары. Режим У. Чавеса обильно снабжал нефтью своих союзников по весьма льготным ценам и оказывал им иную финансовую помощь. Напомним, что в 2005-2009 гг. по оценкам экспертов Венесуэла потратила в общей сложности более 220 млрд. дол. на инвестиции, субсидии и дотации, предоставленные 14 государствам. При этом, согласно данным каракасского Центра экономических исследований, опубликованных в марте 2009 г. одной из центральной столичных газет “Universal”, на субсидии Кубе по нефтепоставкам по подсчетам Центра режим У. Чавеса затратил почти 25 млрд. долларов, ежедневно отгружая Гаване около 90 тыс . баррилей.

В начале десятилетия Венесуэлой была создана и организация «Петрокарибе», призванная обеспечивать нефтью на льготных условиях малые карибские государства и соответственно превратить Карибский бассейн в зону геополитического влияния этой страны.

Однако не все планы У. Чавеса по расширению своего влияния в регионе оказались реализованными. Так, несмотря на принятое еще в 2006 г. решение присоединиться к самой мощной интеграционной группировке – Общему рынку стран Южного Конуса (МЕРКОСУР), на середину 2009 г. оно так и осталось невыполненным. Хотя геополитически и, главное – экономически (у МЕРКОСУР появлялось бы мощное «энергетическое плечо») это несло очевидные выгоды, процесс превращения Венесуэлы в полноправного члена этой организации явно застопорился. Причиной сталм как с сепаратными встречами У. Чавеса с малыми государствами-членами объединения – Парагваем и Уругваем, что вызвало недоумение в Бразилии и Аргентине, так и с его заявлениями, что если «этот МЕРКОСУР нас не устраивает, мы с ним покончим, и создадим новый МЕРКОСУР». Более того, в свойственной ему безаппеляционной манере охарактеризовал бразильских сенаторов как « как попугаев, поющих под дудку Вашингтона». Легко себе представить реакцию на это законодателей Бразилии. В результате Сенат этой страны, а также Парагвая на момент написания работы отказывался ратифицировать договор о присоединении Венесуэлы.

Такова была общая расстановка сил в регионе на момент победы на выборах в США Б. Обамы. Согласимся, что в принципе ситуация для Вашингтона могла бы быть значительно худшей, если бы Латинская Америка выступала бы «единым фронтом». В данном же случае появлялась возможность «точечными ударами» еще больше раскалывать этот «единый фронт» и урегулировать наиболее острые и невыгодные Соединенным Штатам ситуации.

Это проявилось уже в ходе предвыборной кампании Б. Обамы и его будущей команды. Обслуживавшие ее «мозговые центры», в том числе и такие консервативные как Брукингский институт, настойчиво рекомендовали новому президенту в первую очередь снять остроту отношений с леворадикальными режимами, принять ряд мер по смягчению политики эмбарго в отношении Кубы. При этом, что характерно, предлагалось не выдвигать в отношении Р. Кастро никаких предварительных условий диалога и начать первыми. Также, и это особенно в данном случае важно подчеркнуть, рекомендовалось использовать в качестве «переговорщика» президента Бразилии Лулу де Силва (далее Лула). С этим южноамериканским гигантом настоятельно предлагалось установить отношения стратегического партнерства.

Следует отдать должное Б. Обаме, который в ходе кампании и особенно на ее заключительном этапе сделал ряд заявлений, которые были весьма позитивно восприняты в региона. Он заявил, в частности, об отмене ограничений на перевод американцами своим кубинским родственникам денежных средств, а также числа поездок на Кубу, введенных администрацией Дж. Буша в 2004 году.

Им также была заявлена заинтересованность в нормализации отношений с режимом У. Чавеса, а также в возобновлении обмена послами с Боливией (напомним, что в 2008 г. правительство Э. Моралеса объявило посла США персоной “non grata”, на что администрация Дж. Буша ответила аналогичными действиями).

Заметным явлением стал визит президента Бразилии Лулы в Вашингтон в январе 2009 года. Он во многом носил символический характер. Это связано с тем, что роль Бразилии в регионе заметно изменилась. Страна по сути выступила с проектом формирования в Южной Америке автономного влиятельного полюса мировой политики, подразумевая свое лидерство в нем. Об этом, в частности, свидетельствовала выдвинутая ею в 2005 г. идея создания Союза южноамериканских государств (УНАСУР) и даже образования в его рамках своего Совета обороны. Это, в свою очередь, поставило под вопрос будущее старейшей региональной организации Западного полушария - Организации американских государств (ОАГ).

Существенно более заметным стало и стремление Бразилии играть роль своеобразного арбитра–переговорщика между Вашингтоном и леворадикальными режимами региона, с которыми тому было сложно поддерживать диалог. Последним подтверждением этому стал упомянавшийся визит Лулы в США, в ходе которого бразильский президент, по сути, выступал от имени всего латиноамериканского региона.

В отношениях с Кубой «шахматная партия» оказалась существенно более сложной с большим количеством фигур разного масштаба. Правительство Р. Кастро, выдержав почти месячную паузу после объявленных Б. Обамой послаблений, заявило, что эти меры явно недостаточны и фактически не затрагивают продолжающуюся вот уже почти пятьдесят лет политику экономического эмбарго.

Со своей стороны, «шаг назад» сделал и Б. Обама., заявивший, что диалог с кубинскими властями возможен лишь в случае конкретных шагов по продвижению Кубы к демократии. В возобновившуюся словесную войну внесла свою лепту и новый госсекретарь Х. Клинтон, отметившая на слушаниях в Конгрессе, что «конец режима братьев Кастро близок как никогда». Не способствовало созданию климата хоть какого-то доверия между сторонами и заявление бывшего президента США Дж. Картера (кстати, посетившего Остров в 2002 г. и тогда публично призвавшего американскую сторону сделать первой шаги по нормализации отношений) о том, что страной фактически продолжает руководить Ф. Кастро, и поэтому ждать каких-то перемен не имеет смысла.

В этой связи всеми с нетерпением ожидался очередной саммит глав государств Западного полушария в апреле 2009 г. на Тринидаде и Тобаго. Ожидалось, что американский президент подвергнется массированному прессингу со стороны подавляющего большинства своих латиноамериканских и карибских коллег с требованием к США об отмене политики эмбарго, а также антикубинских санкций ОАГ 1962 г. и восстановления членства Кубы в этой организации.

Однако вопрос о Кубе почти не звучал на форуме. Это объяснялось не только разъяснением Генерального секретаря ОАГ М. Инсульсы о том, что саммит не является подобающим местом для решения данного вопроса, который должен рассматриваться именно в стенах возглавляемой им организации.

Несмотря на то, что на предшествовавшем саммиту совещании глав государств-членов АЛБА было решено отказаться от подписания какого-либо окончательного документа на встрече в верхах, практически никто не был заинтересован в том, чтобы изначально в Тринидаде и Тобаго возобладал дух конфронтации. Практически все участники форума, которым по недоразумению организаторов так и не удалось, как это принято в таких случаях, вместе сфотографироваться, выразили удовлетворение, по крайней мере, той атмосферой, которая на нем царила.

Тем не менее, вопрос о восстановлении членства Кубы в ОАГ продолжал быть в центре внимания латиноамериканской дипломатии в 2009 году. В мае накануне Консультативного совещания министров иностранных дел стран-членов ОАГ было подготовлено сразу три варианта резолюции, которую могли бы принять министры. Их авторами были Гондурас, Никарагуа и Коста-Рика. Причем никарагуанский вариант даже предусматривал своеобразное покаяние ОАГ перед Кубой за «несправедливо наложенные санкции». На сессии Генеральной Ассамблеи ОАГ в Гондурасе (6-8 июня 2009 г.) консенсусом было принято решение об отмене резолюции 1962 г., приостанавливающей членство Кубы в этой организации и устанавлении процедуры возвращения в случае, если Куба того пожелает.

Однако ситуация выглядела весьма двусмысленно и, в первую очередь, из-за того, что сама Куба в категорической форме отказывалась возвращаться в эту «империалистическую организацию». Кубу в свойственной ему экстравагантной манере поддержал У. Чавес, заявивший в мае 2009 г. о готовности в знак солидарности с Островом Свободы так же выйти из ОАГ.

Мотивация кубинской стороны была вполне очевидной. Вернувшись в эту организацию, Куба автоматически подпадала бы «под колпак» Межамериканской комиссии по правам человека, члены которой неизбежно захотели бы посетить эту страну. Напомним, что в течение длительного периода кубинские власти не давали въездную визу представителям Верховного комиссара ООН по правам человека. Кроме того, с сентября 2001 г. В ОАГ действовала Демократическая хартия, регламентировавшая политическое устройство и конституционный строй стран–членов, в которые Куба явно не вписывалась. В этих условиях членство в ОАГ грозило коллективным прессингом уже на кубинское руководство с целью проведения демократических реформ.

Таким образом, в кубино-американских отношения после нескольких месяцев оптимистических ожиданий постепенно восстановился принцип своеобразных «качелей», когда за всплесками враждебности следуют «миниразрядки». Так произошло в конце мая 2009 г., когда Куба официально согласилась возобновить переговоры с США по проблемам миграции, прерванные Администрацией Дж. Буша еще в 2003 году. Напомним, что согласно заключенному еще при администрации Б. Клинтона соглашению в 1996 г. Вашингтон взял на себя обязательство ежегодно предоставлять кубинцам 20 000 въездных виз, которое, по мнению кубинской стороны, он постоянно нарушал.

Кроме того, как писала “Washington Post”, Гавана дала понять о готовности сотрудничать по вопросам борьбы с терроризмом, наркотрафиком и установлением прямого почтового соглашения. На это весьма позитивно отреагировала Х. Клинтон перед началом своего уже третьего по счету визита в страны Латинской Америки в начале июня 2009 года: «За четыре месяца правления мы достигли большего прогресса (имея в виду улучшение отношений с Кубой), чем за многие предшествовавшие годы».

В целом же уже в первые месяцы администрация Б. Обамы убедилась в том, что «левые» режимы в регионе не представляют серьезной геополитической опасности для Соединенных Штатов, несмотря на их стремление диверсифицировать свои внешние связи. Эта тенденция была характерна и для их предшественников в течение последних десятилетий прошлого века. Ни Китай, ни Индия, ни Россия, несмотря на наращивание своего присутствия в Латинской Америке, в силу разных причин не в состоянии стать новыми политическими и экономическими спонсорами «новых левых». Левые режимы самой различной ориентации по-прежнему заинтересованы в нормализации отношений с США в случае, если те изменят «бушевский» стиль односторонней политики. Практически у всех из них сохраняется заинтересованность в привилегированном доступе на рынки США.

Об этом, например, свидетельствовали немалые дипломатические усилия, предпринятые правительством Э. Моралеса в мае 2009 г., направленные на то, чтобы убедить Б. Обаму восстановить для Боливии систему «андских преференций» (2), возможностью пользоваться которой страна была лишена администрацией Дж. Буша в 2008 г. как «наказание» за то, что Ла Пас почти не сотрудничает с Вашингтоном в борьбе с наркотрафиком. Кроме того, как считают эксперты, это была репрессалия за высылку из Боливии посла США, обвиненного во вмешательстве во внутренние дела страны.

В результате страна лишилась возможности беспошлинно поставлять на рынок США товаров на сумму в более 150 млн. дол., что нанесло существенный ущерб целой цепи мелких предприятий, ориентированных на американский рынок. Решение о возобновлении обмена послами было принято обеими сторонами в мае 2009 г., а президент Э. Моралес не раз высказывал свою заинтересованность в улучшении отношений с Соединенными Штатами.

Однако в начале июня 2009 г. США продлили отказ Боливии в предоставлении торговых преференций на практически тех же основаниях, что и администрация Дж. Буша, что вызвало бурную реакцию Э. Моралеса, обвинившего Б. Обаму в том, что тот на саммите в Тринидад и Табаго «обманул Латинскую Америку, заявив, что в отношениях двух Америк не будет старших и младших партнеров».

Характерно, что одновременно преференции были продлены для левого режима Эквадора, что заставляет полагать, что администрация Б. Обамы не будет автоматически подстраиваться под «левые» режимы, а скорее будет проводить дифференцированный курс, поощряя одних, и наказывая других, тем самым пытаясь «вбить клин между ними».

Кроме того, этот случай, видимо, следует рассматривать и в контексте острого политического кризиса в Гондурасе, связанного с насильственным смещением в июне 2009 г. законно избранного президента этой страны М. Селаи. Белый дом в необычно резкой форме охарактеризовал происшедшее как «военный переворот» и потребовал восстановления свергнутого президента в прежней должности, тем самым спровоцировав сильную волну критики в свой адрес «за поддержку левого президента» (3). Администрация демократов, по всей видимости, вынуждена балансировать между либералами и консерваторами, действуя по принципу «шаг вперед – шаг назад».

Практически все латиноамериканские лидеры вне зависимости от своей политической ориентации выразили удовлетворение выдвижением на пост помощника госсекретаря по межамериканским делам чилийца по происхождению А. Валенсуэлы, профессора Университета Джоржтауна, известного своими либеральными взглядами.

В целом же ситуация для Вашингтона в регионе складывается отнюдь не критическая. Согласно опубликованным данным корпорации «Латинобарометро» – одной их наиболее авторитетных организаций в области исследования общественного мнения со штаб-квартирой в Сантьяго, 64% латиноамериканцев считают, что у региона складываются добрые отношения с США. В списке лидируют Доминиканская республика (87%), Колумбия (87%), Коста-Рика (85%), Чили и Сальвадор (оба - 80%).

Как представляется, Вашингтон отдает себе отчет в том, что демонстративный антиамериканизм, к которому прибегают чаще всего леворадикальные режимы, в основном необходим для внутреннего потребления, их своеобразной легитимизации в глазах местного населения. Соединенным Штатам, завязшим в Ираке и Афганистане, видимо придется просто «потерпеть» эксперименты со строительством «социализма ХХI века», надеясь, что глобальный экономический кризис сам расставит все по своим местам. При этом Б. Обама постарается не вступать в открытую полемику со строителями «нового социализма» и тем самым не подогревать вновь антиамериканские настроения, которые столь «успешно» удавалось делать республиканской администрации.

Примечания:

1. На прошедшем в июне 2009 г. очередном саммите АЛБА в нее официально были приняты кроме Эквадора Сан-Винсент и Гренадины, Антигуа и Барбуда.
2. Имеются в виду льготный режим доступа товаров на американский рынок товаров из Колумбии, Перу и Эквадора
3. М. Селая несколько неожиданно для многих «присоединил» в 2008 г. Гондурас к леворадикально ориентированной АЛБА.